Новгород и Ганза

Рыбина Елена Александровна

^{Рис. 30. Западноевропейские денарии из клада 1993 г.}

После продолжительного безмонетного периода в начале XV в. в Новгороде в качестве средства местного денежного обращения вновь появились монеты, на этот раз прибалтийские, о чем новгородский летописец сделал запись под 1410 г.: «Того же лета начаша новгородци торговати промежи себе лопьци и гроши литовьскыми и артуги немечкыми, а куны отложиша, при посадничьстве Григорья Богдановича и при тысячном Васильи Есифовиче». Однако прибалтийские монеты находились в новгородском обращении, как сообщает летопись, всего 9 лет, после чего в Новгороде началась

собственная монетная чеканка: «Начаша новгородци торговати денги серебряными, а артуги попродаша немцом, а торговале имы 9 лет».

Несмотря на непродолжительность бытования ливонских монет в Новгороде, они изредка обнаруживались при раскопках (на Ярославовом Дворище и на Перыни) и в случайных сборах по берегам Волхова. В 1979 г. на Нутном раскопе на Торговой стороне в слое 10-х гг. XV в. впервые был найден небольшой клад серебряных ливонских монет, состоящий из 27 ливонских монет, чеканенных в основном в Дерпте (Тарту) и Ревеле (Таллинне) в середине 10-х гг. XV в., и одной датской монеты (рис. 31). Клад был обнаружен на усадьбе, принадлежавшей известному в XV в. политическому деятелю Новгорода Ивану Офоносову или его сыну Олферию Ивановичу. По своему составу новгородский клад очень близок монетным комплексам, происходящим из Эстонии и Латвии, и является прямым свидетельством торговых контактов между новгородскими и ливонскими купцами. Это хорошо согласуется с историей западноевропейской торговли Новгорода, которая в XV в. практически переходит к ливонским городам, и главным образом к Дерпту и Ревелю.

Собственная чеканка серебряных монет началась в Новгороде только в 1420 г., сырьем для них служило серебро, поставляемое ганзейскими купцами. Клад «новгородок», состоящий из 28 монет, был найден в 2008 г. на Торговой стороне города при археологическом наблюдении на Михайловой улице (ил. 15).

Термин «серебро» как средство платежа встречается в берестяных грамотах с начала XIII в. и до XV в. включительно (всего в 19 документах), но чаще всего в документах XIV в. Серебро берут в долг, продают, расплачиваются им за покупки.

* * *

Цветные металлы

Поскольку Новгородская земля, как и вся древняя Русь, не обладала собственными запасами руд, Новгород вынужден был ввозить цветные металлы из-за границы, и поэтому все археологические находки из цветных металлов рассматриваются как предмет импорта, хотя большинство готовых изделий было сделано местными мастерами. Предметы из цветных металлов являются самой массовой категорией западного импорта, постоянно встречающейся при новгородских раскопках. Коллекция этих находок, собранная в Новгороде, насчитывает несколько тысяч предметов, среди которых готовые изделия, заготовки, сырье в виде пластин, проволоки, слитков.

^{Рис. 31. Ливонские монеты из клада 1979 г.}

Исследование многочисленных категорий находок показало, что новгородским мастерам были известны разнообразные технологические приемы: литье по восковой модели, литье на выплеск, в жестких, деревянных, земляных формах, ковка, тиснение, волочение, отжиг. Многие технологические приемы были освоены новгородскими ювелирами уже в середине X в., о чем свидетельствует анализ украшений этого времени. Перечисленные технологические операции применялись при изготовлении различного рода украшений, среди которых обнаруживаются разнообразные типы браслетов, перстней, булавок, привесок, височных колец, фибул, а также колты и бусы. Чашечки весов и гирьки, церковная утварь, некоторые виды металлической посуды также изготавливались в самом Новгороде. Свинец использовался в качестве покрытия церковных кровель. Для печатей, которыми скреплялись официальные документы, также широко применялся свинец. В Новгороде и его окрестностях (в основном на Городище) найдено в общей сложности более 2000 таких печатей, принадлежавших представителям новгородской администрации.

Таким образом, исследование предметов из цветных металлов красноречиво свидетельствует о развитом ювелирном ремесле, литейном деле и других видах обработки цветных металлов в средневековом Новгороде и служит доказательством того, что торговля Новгорода во многих случаях поставляла сырье для развитого ремесленного производства города.

Предметы

из цветных металлов появляются в культурном слое Новгорода в середине X в. и бытуют вплоть до XV в. Максимальное количество предметов приходится на XIII в., после чего происходит их постепенное сокращение. Зафиксированная археологическими находками динамика поступления цветных металлов в Новгород вступает в противоречие с хронологией импорта прибалтийского янтаря, для которого зафиксировано значительное сокращение в слоях XIII в. Как будто парадоксально выглядит на этом фоне необычайное обилие находок из цветных металлов именно в указанном столетии. Однако, обратившись к истории взаимоотношений Новгорода с его западными партнерами, удается объяснить этот удивительный факт.

Янтарь поступал в Новгород с побережья Балтийского моря через посредство Тевтонского и Ливонского орденов, с которыми на протяжении почти всего XIII в. Новгород находился в состоянии войны.

Однако постоянные столкновения между Новгородом и Орденом в течение XIII в. практически не отражались на торговле цветными металлами, поскольку основными поставщиками цветных металлов в Новгород на протяжении всего его существования были независимые от Ордена готландские и немецкие купцы. Первые господствовали в балтийской торговле в течение X—XII вв. С конца XII в. руководящая роль в западноевропейской торговле Новгорода переходит в руки сначала немецкой купеческой общины Готланда, затем немецкой городской общины и, наконец, к образовавшемуся в XIV в. Ганзейскому союзу (см. главу IV).

Вопрос о сырьевых базах поступающих в Новгород цветных металлов является весьма сложным из-за отсутствия прямых указаний на это в письменных источниках. Исследователи относят обычно к источникам новгородского металла известные в средневековой Европе разработки руд. Так, А. И. Никитский называет наиболее вероятными источниками меди Швецию, олова — Англию, свинца — Испанию. Л. Гётц относит к источникам поступления меди еще Венгрию, свинца — Венгрию и, возможно, Англию. А. Л. Хорошкевич добавляет к списку источников цветных металлов Силезию, Чехию, Саксонию.

Косвенным подтверждением письменных сообщений о доставке в Новгород шведской меди служит слиток золотистой бронзы, найденный на Неревском раскопе в слое середины XII в. (см. главу II). Кроме того, в новгородской коллекции имеется еще три медных слитка с чрезвычайно чистой структурой меди без каких-либо примесей, что было выявлено при их металлографическом анализе. Несомненно, они были отлиты из первичной, еще не бывшей в употреблении меди. Слитки имеют одинаковую форму подтреугольного сечения, с одной ноздреватой и двумя совершенно гладкими сторонами, но разный вес: 1. Вес 367 г, сер. XI в.; 2. Вес 41 г, конец XI в; 3. Вес 529 г, конец XV в. Микроструктурный анализ этих слитков позволил восстановить подробный технологический процесс их изготовления. Стандартность и устойчивость формы описанных слитков, сохранившейся на протяжении четырех столетий, приводит к мысли о том, что именно в таком виде медь поступала на новгородский рынок из рудных районов на протяжении длительного времени.

^{Рис. 32: а) слиток свинца с клеймами; б) клейма польского короля Казимира Великого, XIV в.}

Кроме отмеченных слитков меди при раскопках Новгорода на Торговой стороне вблизи церкви Спаса на Ильине улице (Ильинский раскоп) в слоях XIV в. был обнаружен слиток свинца весом 151,3 кг, представляющий собой четверть огромной круглой чушки, имеющей одну плоскую сторону и вторую — выпуклую (рис. 32). Размеры обнаруженной части слитка равны 36 см в радиусе, 55 см в окружности и 20 см в высоту в наиболее толстой части слитка. Эта находка оказалась необыкновенно важной для изучения импорта в Новгород свинца. На плоской поверхности слитка было обнаружено два клейма, на одном из которых изображен двуглавый орел, на другом — корона с расположенной под ней буквой К. Оба клейма аналогичны изображениям, чеканенным на польских монетах при Казимире Великом, время правления которого (1333–1370 гг.) хорошо соотносится со стратиграфической датой находки. При спектральном анализе свинца были выявлены мышьяк и сурьма, характерные для польских месторождений свинца. Таким образом, благодаря археологической находке был определен новый источник поступления свинца в Новгород, не отраженный в письменных источниках.