Новички в академии
Шрифт:
Года пытается прикоснуться к рукаву магистра, но тот резко и даже грубо её отталкивает:
– Не смей прикасаться. Я не терплю физического контакта. Уж ты бы могла это уяснить.
От его взгляда гордячка буквально шарахается на пару метров.
«Ну, ничего себе! А у нашей знаменитости свои комплексы».
Отвернуться. Я этого не видела. Что там интересного вокруг? Рыжий парнишка склонился над очередным кустом.
– Не трогай! – вырывается у меня.
– Янд, отойди в сторону, – быстро приказывает магистр.
Он подходит ближе и
– Неужели ты не узнал луноцвет? – продолжает Форкен, обращаясь к Янду.
– Дейн, он какой-то не такой, – бормочет парень, не поднимая взгляда.
– Потому что он созрел. Как вы знаете, луноцвет созревает раз в пять лет. И сегодня как раз та самая ночь, – поясняет магистр. – Вот и основная цель нашего похода. Посмотрим, чего вы стоите.
«Ну, ничего себе!»
Луноцвет я видела, и узнать его было немудрено. С интересом приглядываюсь.
Неприметный обычно, сейчас он светится. Серебристые листья подрагивают от магии. Мелкие ярко-алые плоды манят к себе, заставляя забыть о покрытых ядовитыми шипами ветках. Дурманящий аромат лишь усиливает эффект.
Говорят, чтобы прорасти, семени надо попасть в чьё-то тело. В чьё-то мёртвое тело. В одурманивании луноцвету нет равных. Ощущаю это на себе даже на расстоянии.
Понятно, почему умник Янд так сглупил.
Концентрируюсь на магическом зрении. Цвет ауры такой же серебристый, как и листья, цвет ментального воздействия. Вглядываюсь пристальнее. Аура распадается на мощные потоки, завихряясь на плодах и притягивая к ним внимание.
Взмах посоха наставника. С навершия к луноцвету летит тысяча зелёных нитей, они окутывают куст и вплетаются в орбиты серебристого сияния, образуя с ним единое целое. Природный гипноз исчезает.
Смотрю заворожённо. На задворках сознания проскальзывает мысль:
«Если от нас потребуется повторить, то он останется без ученика».
Но я не обращаю на неё внимание. Мне уже не важен результат испытания. Зрелище окупает все сегодняшние треволнения. Магия и творящий её волшебник. Кажется, магистр и сам стал для меня луноцветом, захватив внимание. Хожу за ним по пятам. Слушаю его, почти не вникая в смысл. Киваю и бормочу что-то, отвечая на вопросы. Бездумно собираю травы. Впервые за этот год просто наслаждаюсь жизнью. И как ни стыдно в этом признаваться, любуюсь Форкеном исподтишка, и совсем не как магом.
«Вот они, мамины вкусы», – горько вздыхаю про себя.
Из блаженного состояния меня вырывает отчаянный крик:
– Меня укусил этот проклятый цветок.
Кричит Янд. Глаза его закатываются, и он падает на землю.
Лес чернеет на глазах. Один за другим гаснут светляки. Чернильное пятно некромантии расползается вокруг. Чем мельче живое, тем меньше в нём жизненной силы и тем быстрее оно превращается в охочего до чужой энергии монстра. Некрогенез. Появление чудовищ из живого. Нам такое показывали на «Основах некромантии», но сейчас всё происходит гораздо быстрее и в невообразимых масштабах.
Чернота
Мы бежим. В глубине леса, в окружении изменённой природы не выжить. Чёрная трава цепляется за одежду. Болтливые поганки что-то пищат, превращаясь в монстров. Ветви пытаются схватить, но деревья большие, они ещё живы. И ветки-руки медлят.
Мелкие жуки вгрызаются в кожу, лезут в глаза и нос. С каждым шагом становится труднее бежать.
Как назло, здесь хватает воды. Обильная осенняя роса покрывает всё вокруг. Одно усилие – траву скуёт лёд, и несносные твари попадают с замёрзшими крыльями.
«Терпи. Нельзя показывать силу. Без меня справятся».
– Года, прикрывай не только себя. Ламиэль, присмотри за Яндом, – командует магистр.
Паренёк нас задерживает. Он то и дело теряет сознание по малейшему поводу, и приходится накладывать на него исцеляющее заклинание.
«Он паникует от вида крови».
Чуть подмораживаю стёкла его магоскопов, чтобы ухудшить обзор, хватаю за руку и тяну за собой.
Поднимается ветер. Это Года пытается помешать мошке.
Несёмся сломя голову. Но чернота расползается быстрее. Вот уже наставнику приходится ломать обнаглевшие деревца, освобождая дорогу. А потом нас накрывает вал чёрных пикси.
Мне всегда нравились эти забавные создания. Но сейчас от их милоты не осталось и следа. Перекошенные в оскале лица, так похожие на человеческие. Длинные, кривые клыки. Горящие красным огнём глаза. Слабый ветер их не остановит, а заклинания магистра лишь слегка отвлекут. Монстры охотно пьют жизнь даже из них, становясь сильнее. Магия целительства бесполезна против изменённых.
Года метнула вихрь, но слишком слабый. Я чуть было не раскрылась.
«Рано. Всё обойдётся», – останавливаю себя.
В последний момент ослабляю заклинание. Вместо ледяных пуль по монстрам барабанит град, сбивая и отрывая крылья. Но пикси слишком много. Фигура магистра размазывается, настолько быстро он движется. Посох в его руках вращается с бешеной скоростью. Живым вихрем Форкен врезается в толпу врагов, расчищая путь.
«Он сжигает себя магией. Надолго его не хватит», – понимаю я, но помогать уже поздно, магистр в гуще монстров.
– Янд. Лечи его! – кричу на ходу.
Парень, не раздумывая, отправляет заклинание в наставника.
Бежим мимо замершей в ужасе Годы. Хватаю её и тяну за собой:
– Очнись, дура, лучше помоги.
Девушка вздрагивает. Выдёргивает руку и бежит сама, вырываясь вперёд. Нас подхватывает ветер, тащить Янда становится легче.
Надеясь, что никто не заметит, отправляю назад морозный туман. Только удара в спину нам не хватает.
Рывок – пикси остаются позади. Чистая полоса. Лес заканчивается. Запах соли и водорослей. В просвете луна и пасмурное море. Магистр замирает на краю, ждёт нас.