Новик
Шрифт:
Тем временем остальные разбойники ринулись на приступ. Единым фронтом, как и татары в прошлый раз, пытаясь перегрузить локально жидкую оборону защитников. Причем быстро. Бегом. Стараясь как можно скорее добраться до крепостной стены.
– А! – воскликнул один разбойник, зацепившийся ногой за колышек и рухнув на землю.
И почти тут же хором начали отзываться перекличкой ему многие другие, продемонстрировав фееричный «падеж» личного состава. И далеко не всегда это оказывалось безобидным падением. Кто-то повреждал себе ногу, о ямку или колышек, вывернув ее или еще как травмировав.
Андрей и Петр тем временем «палили» из луков. Молодой помещик по лучникам, стараясь выбить их как можно больше. Петр же пускал стрелы в бегущих на приступ. И оба работали в практически полигонных условиях, потому что по бойницам никто в ответ не бил. Да и не могли эти разбойники. Их стрелы, лишенные оперения, даже в «скворешник» боевой площадки с такой дистанции попадали не надежно. Слишком великим оказалось рассеивание. Да и сами они – те еще «мастера».
Нажатие педали, открывающей щиток.
Выстрел.
Отпускание педали.
Нажатие педали…
И так по кругу. Эти двое «долбили» из луков на пределе своей скорострельности. С умеренной производительностью, но все же. Тот же Андрей поражал свои цели в среднем – раз в три-четыре выстрела. Иногда лучше, иногда хуже, но – плюс-минус так. Петр тоже мазал нещадно. У него ведь «мишени» хоть и находились ближе, но непрерывно мельтешили и требовалось ловить момент. Хотя в целом Рябой попадал чаще из-за меньшего рассеивания по дистанции и скорости полета стрелы. Лучники то тоже не стояли на месте вкопанными истуканами.
Колчан опустел.
Андрей выглянул за занавеску боевой площадки и грязно выругался. Потому что, несмотря на все ухищрения, разбойники уже поставили четыре штурмовые лестницы и переваливали через частокол куртины. Да, обитатели крепости встречали их выстрелами из самострелов, ведя обстрел с центральной башенки. Но их производительности «огня» явно не хватало.
С другой стороны, выглянул Петр. У него, видно, также закончился колчан со стрелами.
Мгновение.
И Андрей, подхватив щит, пошел с легким копьецом на этих супостатов. Времени менять колчан не было. Да и при таком количестве разбойников это выглядело слишком опасно. Ведь дистанция – слезы. А их много. Просто не успеешь всех перестрелять. А значит, что? Правильно. Нужно было сделать так, чтобы они вокруг тебя толпились, подставляясь под болты самострелов. Скорострельность у защитников в центральной башенке была скромной, но два-три выстрела в минуту делали с каждого «ствола». Так что, главное в этой свалке было не лезть на рожон. То есть, внимание супостатов отвлекать, но не давать их себя окружить.
Учитывая щит и тот доспех, каким мог похвастаться парень – задача не самая сложная. Кольчуга поверх стеганки, ламеллярная «жилетка» и легкий шлем с откидной личиной, украшенный развитой чешуйчатой
Выпад с шагом вперед.
Шаг назад.
Выпад…
С другой стороны, к аналогичной тактике перешел и Петр. У него защитное снаряжение выглядело намного жиже. Но все одно – оно на голову превосходило то, что имелось у нападающих. И он мог сыграть «партию» от обороны, давая шанс самострельщикам.
Секунда.
Другая.
Третья…
Они тянулись чудовищно медлено...
Планы, разумеется, полетели к чертям сразу же. Прижаться спиной к боевой площадке не получилось – оттеснили. Просто навалились как-то стихийно и пришлось отходить. Сначала на крышу. А потом вниз спрыгивать.
Удар копьем.
Отход.
Еще отход.
Удар.
Разбойники не имели ни щитов, ни доспехов, поэтому удары, как правило, оказывались для них весьма критическими. Тем более, что Андрей знал, как бить и куда, чтобы вывести из строя противника наверняка. Не убить. Нет. Этого не требовалось. Главное – как можно быстрее выключить из общей картины боя максимум нападающих.
Наконец, отступая, он чуть было не ударил наотмашь Петра. Так как они едва не столкнулись спинами.
– Ну пи…! – констатировал обстановку Андрей.
И в этот самый момент что-то неуловимо изменилось. Разбойники больше не давили. Они держались в чуть поодаль, выставив перед собой оружие… и ничего не делали…
– Что происходит? – нервно выкрикнул Андрей, задавая скорее риторический вопрос, чем нормальный.
– Я думаю, что ты… или мы им нужны живыми.
– Чего?!
– Нас прижали. Сейчас ворота откроют и нам конец. Думаю, у них там есть еще люди.
– За мной! – рявкнул Андрей и ринулся вперед.
Точнее, ринулся – это громко сказано. Начал давить. А сам кричал самострельщикам:
– Стреляйте в тех, кто у мостка! У мостка! Не дайте его опустить!
Услышали.
Один из трех селян, что пытался разобраться с мостком вскрикнул и упал лицом вниз. Он поймал промеж лопаток короткий, жесткий болт, ушедший туда по самое оперение.
Остальные разбойники начали вяло сопротивляться, пытаясь заблокировать Андрей с Петром. Но получалось не очень. Молодой помещик, словно озверел. Шаг. Выпад. Шаг. Выпад. Еще шаг. И еще выпад. При этом он рычал что-то нечленораздельное...
Разбойники – эти не воины. Это вчерашние крестьяне, а быть может и сегодняшние, решившие слегка поправить свою беспросветную жизнь. Поэтому ни боевых навыков, ни физической силы, ни крепкого духа в них не было. И они откровенно начали пасовать перед таким напором. Перед такой яростью. Даже при настолько чудовищном численном превосходстве.
Петр же прикрывал Андрея со спины.
Так они и прорывались к воротам, обходя вокруг колодца. А сверху, с башенки центральной, их поддерживали, постреливая из самострелов. Что не могло не сказаться самым положительным образом на всей этой затее.