Новобрачная

Гарвуд Джулия

– Каким образом? – поинтересовался Гавин.

– Женщина, которую Алек любит всем сердцем, оказалась англичанкой. Разве это не шутка, которую позволил себе наш Господь?

В зал вошла Эдит. Джейми видела, как она расстроена.

– Ты действительно хочешь, чтобы Эдит уехала от нас? – спросила она мужа.

Алек пожал плечами, и Джейми подозвала Эдит к себе.

– Ты можешь остаться с нами, Эдит, – сказала она. – Алек хотел отослать вас только для того, чтобы Энни снова не попыталась убить меня.

– Снова, жена? Значит,

ты знаешь…

– Нет, до тех пор пока я не услышала ее смех, я ничего не подозревала. Но этот же жуткий хохот я слышала и в хижине, когда кто-то поджег ее. Значит, ты использовал меня, как приманку?

– Я и не предполагал, что такое может повториться, – ответил Алек. – Рядом с тобой всегда находился Гавин, а Маркус с некоторых пор стал следить за Энни.

– Во всем виновата только я, – прошептала Эдит. – После того как мы узнали, что нас отсылают к родственникам, Энни, сказавшись больной, ушла спать, а я была настолько огорчена, что не заметила, как она вышла из дома.

– Нет, сестра, – сказал Маркус, – это моя вина.

– Но ты же был занят, – возразила Эдит.

– Здесь нет виновных, – вмешалась Джейми. – Эдит, ты можешь оставаться с нами, пока… пока не выйдешь замуж. Я привыкла к тебе и не знаю, как смогу без тебя обходиться.

– Да и я не хотел отсылать тебя, Эдит, – сказал Алек, – я это сделал только для того, чтобы Энни не заподозрила правды и считала, что я отсылаю вас обеих, так как вы напоминаете мне о Елене. Ты, наверное, помнишь мои слова?

– Помню, – прошептала Эдит. Алек улыбнулся.

– Ты ничего не спросила тогда, но тебе не показалось странным, что я ни словом не обмолвился о Мери-Каталине?

– Я была слишком расстроена, чтобы заметить что-либо, – ответила Эдит.

– Прости Алека, что он причинил тебе столько волнений, Эдит, – попросила Джейми.

– О, я все понимаю.

– А сейчас отведи, пожалуйста, Мери-Каталину в ее комнату, – попросила Джейми, заметив, что на глазах Эдит появились слезы.

Когда Эдит ушла, Джейми наконец спросила мужа о том, что в данный момент волновало ее больше всего: как он собирается поступить с Энни?

Алек не знал, что ответить.

Поведение мужа становилось невыносимым: целую неделю он не разрешал ей вставать с постели, заставляя спать даже днем. За все это время он ни разу не притронулся к ней, ограничиваясь лишь легкими поцелуями.

Джейми начала скучать, но тут ее приехала навестить Мери. Они вместе вышивали гобелен с портретом Эдгара и много разговаривали. Еще во время своего первого визита Мери рассказывала сестре, что Даниел до сих пор не занимался с ней любовью, и это очень расстроило Джейми. Тщательно подбирая слова, она объяснила ей, как это прекрасно и как необходимо для отношений мужа и жены испытать физическую сторону любви.

– Но как этого добиться? – вопрошала Мери. – Я знаю, что у него есть любовница, хотя каждую ночь мы спим в одной постели.

– Ты должна выгнать ее из своего дома, – посоветовала Джейми.

–

Ты что, сестра! Даниел очень рассердится. Я уже научилась распознавать, что может вывести его из себя. Ты знаешь, он стал ко мне лучше относиться, когда я перестала плакать. Оказывается, мужчины не любят слез. По-моему, я начинаю любить его.

– Тем более следует заставить Даниела обратить на тебя внимание, – сказала многоопытная Джейми.

– Ну, знаешь, у меня тоже есть гордость! – заметила Мери. – Хотя, как мне кажется, я кое-что придумала.

– Что же именно?

– Я хочу разрешить ему иметь любовницу.

– Ты что же, будешь делить мужа с другой женщиной?

– Но так мне его совсем не достанется, – жалобно сказала Мери и, как в детстве, не сдержавшись, заплакала.

В зал вошел Алек, но, увидев плачущую Мери, быстро повернул назад.

– Ты права, сестра, мужчины ненавидят слезы, – заметила Джейми. – Пожалуй, действительно стоит сказать Да-ниелу, что ты не возражаешь против присутствия другой женщины, и посмотреть, что из этого выйдет.

Алек, вернувшийся в зал, застал сестер повеселевшими.

Мери уехала и не подавала о себе никаких весточек. Джейми уже начала волноваться, но зато когда наконец на третий день сестра появилась на пороге, по ее лицу Джейми сразу поняла, что отношения с Дэниелом наладились.

Мери начала в подробностях, которые смущали Джейми, рассказывать ей о ночи, проведенной с Даниелом. К счастью, в середине рассказа сестры в зал вошли Алек, Гавин, Маркус и Даниел, и Мери смущенно замолчала.

На следующую ночь Алек и Джейми наконец занимались любовью. Алек был нежен, но сдержан в проявлениях своих эмоций; он боялся, что жена еще слишком слаба для страстных любовных игр.

Наутро Кинкейд уехал по поручению короля и должен был вернуться только через неделю. Воспользовавшись отсутствием мужа, Джейми решила заняться хозяйством.

Первым делом она с помощью слуг вынесла из зала огромную кровать и платформу, на которой та стояла, и переставила ширму так, чтобы она закрывала винный погребок. Джейми переделывала все на английский лад, но воины не роптали – за ширмой легче было добывать эль из глубин погребка.

Когда Алек вернулся домой, люди, как и в первый раз, поочередно говорили несколько слов в защиту Джейми.

Тяжело опустившись на стул во главе стола, Алек слушал объяснения жены. По его лицу она видела, что он недоволен переменами, но он ни разу не возразил ей. Его выдавали только потемневшие глаза и ходящие на скулах желваки. Джейми понравилась его сдержанность, и она нисколько не обиделась, когда муж попросил ее покинуть зал.

Алек, в свою очередь, понял, что не обидел жену, так как, проходя мимо камина, она не стала доставать из шкатулки шиллинги, как делала всегда, когда была сердита. Он уже хорошо изучил этот ритуал: жена молча доставала монеты и несла их отцу Мердоку, который неизменно возвращал их на место.