Новобранцы
Шрифт:
— А ты — любил бы?
— Не знаю, если честно. Мне в такой ситуации находиться не доводилось. Так — как? Вернемся к нашему разговору после Дня Патруля?
— Вернемся. Если «твой» землянин выживет снова. Я лично очень в этом сомневаюсь.
— Я — тоже сомневаюсь. Всеведущи только Боги, мы — лишь простые бессмертные.
Да. И последнее. То, собственно, ради чего ты сюда пришла. Долг я вам не прощу. Но могу отсрочить его выплату. Скажет, на год. Хорошо? Думаю, за этот год произойдет много событий. Вполне возможно, что через год вы сможете отдать долг
Ну, прощай! Проводить не могу, сама понимаешь... Может, как-нибудь в другой раз? — Он насмешливо посмотрел в глаза Дите.
«Железный птеродактиль» стал более-менее регулярно попадать в центр перекрестья прицела только к вечеру третьего дня после того, как Сашка с Ар'раххом стали использовать для управления самолетом изменение вектора тяги двигателей.
Поначалу все было даже хуже, чем при «обычном» способе пилотирования. При слишком резких движениях рычагами отклонения сопел двигателей истребитель «козлил», совершал кульбиты, сваливался в штопор...
К концу дня футболку на человеке можно было выжимать. Что Заречнев с некоторой долей показушности и делал, выбираясь из кабины и тут же, около ИПЛ-4, переодеваясь в сухую одежду.
Новобранцы при этом неизменно восхищенно молчали; «деды» тоже молчали. Но иначе — угрюмо, с плохо скрываемой неприязнью. Они словно знали что-то такое, что ужасно раздражало их при виде того, как «пашут» в своих кабинах бывшие гладиаторы. Знали, но все равно — молчали.
Николай Платонович довольно хмыкнул, когда Александр доложил ему, что задание выполнено — курсанты Заречнев и Ар'рахх в течение трех часов по три раза поразили летающую мишень из пушек.
— А вы меня не обманываете? — с легкой усмешкой поинтересовался он у Сашки. Тот опустил голову, часто заморгал, даже покраснел от обиды.
— А смысл? Какой смысл обманывать? Вы же все равно имеете возможность проверить — правду я Вам говорю, или обманываю. А если бы не имели? Что бы это изменило? Да ничего — ровным счетом. Как говорил в таких случаях господин Мюллер — «маленький обман рождает большое недоверие». Рано или поздно откроется, что Вас кто-то обманывал. Будет впредь такому человека вера? Да никогда! Седой спокойно выслушал запальчивую тираду курсанта. Ответил:
— Ну и отлично! Завтра у вас новое задание. Поразить мишень трижды в течение часа. Потом — перерыв один час. Затем — выполнить это задание еще два раза. Я думаю, вы справитесь. Нужно справиться. Сегодня я получил кое-какую информацию и вынужден интенсифицировать вашу подготовку. Послезавтра вы из «охотников» превратитесь в «жертву».
Да. И последнее. После выполнения завтрашнего упражнения зайдите на склад, получите кожаные перчатки для полетов. Все уже получили, остались только вы и Ирина.
— Обоим зайти?
— Я, что, как-то неясно выразился? Конечно — обоим!
— А нам никто ничего не говорил.
— Ну... Наверное, «умеете» заводить друзей.
Перчатки сидели на руке как влитые. Светло-коричневые, из мягкой и тонкой кожи, со множеством овальных отверстий для доступа
Сашка просунул руку внутрь, прижал «липучку» к запястью, несколько раз сжал и разжал кулак. Глядя на него, зеленый верзила проделал то же самое.
— А как вы смогли так точно их изготовить — без примерки? Особенно — ему! — кивнул курсант головой в сторону друга.
— Все очень просто, молодой человек. — ответил Николай Платонович, с нескрываемой симпатией глядя на то, как рядом примеряет свои перчатки Ирина. Похоже, и у неё, и седого начали формироваться довольно серьезные чувства друг к другу. — Когда вас сканировали, попутно с вас сняли все ваши антропометрические данные. Теперь мы можем изготовить для вас одежду или обувь в полном соответствии с вашими индивидуальными особенностями. Для кителя нет такой необходимости, а вот для подводного, диверсионного, стратосферного и космического обмундирования — такая потребность есть.
— Понятно! — протянул Сашка. — А что делать, если перчатки или обувь порвутся, или износятся?
— Ничего не делать. Приходите на склад и получаете новую пару. Её изготовят прямо при вас.
— Ага. То есть впрок ничего не делается?
— А зачем? Любой из курсантов может погибнуть в любой момент. Какой смысл напрасно расходовать ресурсы?
«Да, добрый Вы, Николай Платонович». — подумал Заречнев, косясь на седого. — «Другой бы убил, наверное. А Вы только напомнили, что жизнь новобранца — пшик». — но вслух ничего говорить не стал. — «Как говорил на Дракии один из аборигенов? Молчание — дороже золота»?
— А вот и ваше задание! — нарочито бодрым голосом сказал седой, поочередно касаясь своим сканером планшеток драка и человека. Утром, после завтрака, вы сможете его прочитать.
Нарочитая бодрость, впрочем, не обманула бывших гладиаторов. С такой интонацией седой говорил обычно в случаях, когда он приготовил курсантам какую-то «бяку».
«Бяка» для Сашки и Ар'рахха заключалась в том, что им нужно было продержаться против мишени ровно час.
Заречнев непонимающе пожал плечами (что ж в этом сложного-то?); зеленый верзила не разделил его мнения. Он исподлобья посмотрел куда-то вверх, очевидно, настраиваясь на серьезные испытания.
К вылету на полетное задание бывших гладиаторов почему-то собрались все курсанты, даже те, у кого полеты начинались только после обеда, причем — как новобранцы, так и более опытные «деды». Краем глаза Заречнев заметил в дальнем конце толпы даже нескольких инструкторов, включая Евгения Дягилева.
Все явно чего-то ждали. Чего-то такого, что непременно доставит всем массу удовольствия.
Сашка еще раз, более внимательно глянул в полетное задание, только сейчас обратил внимание, что зона выполнения упражнения очерчена окрестностями базы. Иначе говоря, все будут видеть, как «железный птеродактиль» сейчас будет гонять их, как гончая собака — зайцев. Взлетели нормально. Разошлись по секторам. И тут началось...