Новобранец. Том 1
Шрифт:
Первые три сотни ворвались в лагерь, буквально на подходах сметя несколько отрядов врага. Не думал, что строй тяжёлых гоплитов настолько… тяжёлый. Их ничто не смогло остановить, вообще. Пикёры из второго ряда просто пронзали врагов, не позволяя приблизиться к основному строю. Это выглядело ужасно… и прекрасно.
Но ничто не могло идти идеально. Первые потери, по крайней мере в виде раненых, появились тут же. Враг с вышек за стенами начал метать копья, которые умели возвращаться при этом. Второй сотне пришлось оттаскивать их, благо на половине пути раненых перехватывали легковооруженные бойцы, перетаскивая последних в тыл.
Когда
Но бой шёл. Наше вмешательство не требовалось, мы работали в основном на подхвате, отправляя на тот свет командиров, если удавалось их выявить с расстояния. Стреляли в основном десятый и одиннадцатый, я же с двенадцатым были готовы в любой момент прикрыть двух лучников, держа пращи наготове.
— Пятьдесят раненых, — со злостью в голосе проговорил Первый. — Эти уроды упорно сопротивляются…
— Хорошо… — на миг прервался заместитель, выпустив очередную стрелу, — что броня спасает от смертельных ранений. Так что большая часть вернётся в строй в ближайшее время.
Но битва только-только разгоралась. Лагерь был разбит на несколько секторов, мы ворвались только в один из них, оттягивали врага от стен и ворот, где ещё оставались живые горожане. Они выглядели замученными, испуганными, но надежда в их глазах горела больше всего. Они нас поддерживали криками, желали смерти противнику… в общем, всячески старались нас подбодрить.
Вытаскивали же их воины сотни второго ряда. Они не церемонились, в основном просто сносили к чертям замки с клеток, после чего криками и руганью приказывали горожанам свалить куда подальше. Работало безотказно, никто спорить не хотел. И таким образом только за первые минуты удалось спасти примерно с три десятка жителей полиса.
Но в какой-то момент на наших навалилось столько противников… что даже было сложно представить, как они вообще тут помещались. И именно в этот момент вступили в бой мы: наша девятка Чертей и вспомогательная пехота сотни. И бой разгорелся с новой силой, вот только со стороны за ним уже было не понаблюдать.
Последнее, что я успел подметить, прежде чем вклиниться в бой… эта часть лагеря уже практически полностью лежала в руинах. Гоплиты не церемонились, просто сносили дерьмовые строения, разрывали палатки, чтобы сохранять строй. Если надо было — задерживались, но потом продолжали свой медленный натиск. И у них это получилось… пока в первые шеренги, невзирая на пики, не врезались тяжёлые кентавры.
Эти уроды оказались хорошо экипированы. Они своими телами, бронёй на них переломали наше обычное оружие — пики просто не выдержали, их древка полопались. И именно в этот момент счётчик смертей начал свой ход. Первые бойцы умерли… и это привело в дикую ярость.
— Гра-а-а-а-а! — ревели Черти, вторила сотня за нашими спинами, поддерживали нас воины, которые оставались в третьем и четвёртом рядах.
Наша четвёрка не переставала поливать противника снарядами. Стрелы и камни собирали свой урожай, пронзая тела и проламывая кости. Не всегда удавалось убить врага, но каждое попадание было болезненным как минимум. Но в последний
— В сторону! — закричал я и начал свой танец.
Враг не был искусен. Да, хорошо защищён, да, более тяжёл. Но это не значит, что он мог бы меня победить. Первому кентавру я просто нырнул под брюхо, одновременно с этим прокручивая своё оружие. В итоге из нашинкованного конского пуза вывалились кишки. Второму просто пропорол бок, как только поднялся на ноги, а следом отразил удар копья и отскочил в сторону, чтобы меня не задела вражеская атака.
При этом я постоянно находился возле одиннадцатого, который если смотрел в мою сторону, то только крайне изумленно. Я, новичок, который пришёл после него, какого-то хрена сражался в разы лучше, чем он сам! В его понимании такого просто не могло быть! Но я ломал к чертям все стереотипы! Мне было плевать, что обо мне могут подумать другие! Я сражался, чтобы сохранить жизни своим товарищам и прикончить как можно больше врагов!
Вот появился сатир перед моими глазами. Летел на какого-то гоплита во фланг. Меня не видел. Я просто крутанулся вокруг своей оси, отсекая ему одно копыто. Он тут же рухнул, заверещал, заблеял от боли. Страдания его я оборвал следующим ударом, практически не прерывая движения глефы.
Крикнул Одиннадцатый. Ему потребовалась помощь. Выдернул оружие из затылка врага, обернулся. На моего напарника, который находился буквально в четырёх шагах, наседали сразу четверо. Двое кентавров в тяжёлых доспехах и два сатира на них. Я моментально подскочил, отвлекая внимание одной пары, а вторую оставил на «попечение» Ахилу.
Пришлось постараться. Сатир отлично компенсировал малую подвижность кентавра. В тяжёлых доспехах ему практически не удавалось развернуться, но его не прикрытые бронёй бока защищал наездник. Несколько раз я пытался ринуться в сторону, чтобы попробовать убить его… но каждый раз чудом избегал тяжёлого ранения или вообще смерти от оружия сатира.
В итоге наше противостояние затянулось. В два копья противник наседал на меня, а я постоянно уворачивался от медлительных, как мне казалось, атак, стараясь время от времени контратаковать. Пятиться я не мог себе позволить. Если отойду, то раскрою фланги других воинов, в том числе и фланг Чертей. А мы сейчас на самом острие. Как мы тут очутились, я не понял. Просто вклинились через ряды союзников и врагов в строй врага. Не глубоко, копьями наши спины прикрывали, но достаточно, чтобы не ожидать поддержки от других воинов.
Но что самое интересное… тяжёлые пехотинцы постепенно отступали. И из-за этого мы могли оказаться в окружении. Мы не могли продвинуться вперёд, а противников вокруг становилось всё больше и больше. В итоге я сделал то, что должно. Применил свою новую способность, проверяя её на практике.
— ЗА СПАРТУ! — взревел я, мысленно активируя способность.
За мгновение до удара я сделал лёгкий отступ назад, на полшага, но этого хватило, чтобы ещё сильнее толкнуться вперёд. В удар я вложил всю свою силу, всю свою скорость. Правда, пришлось частично её потратить на то, чтобы прокрутиться между копьями противников… но итог нашего противостояния оказался предрешён. Глефа своим острым концом вонзилась в переднюю пластину панциря кентавра, расколола ее, после чего пробила позвоночник. Живот как преграда воспринят не был.