Новое назначение
Шрифт:
— Филин. Потревожили мы его, не дали мышку словить на обед. — Девушка достала из сумки мягкую желто-белую сигаретную пачку и зажигалку: — Будешь?
— Да, — неожиданно для себя самого ответил Ровнин. Его родители не одобряли табачную забаву, потому он не курил в школе, в институте и после него, но тут вдруг захотел попробовать сей запретный плод.
— Бери. — Яна ловко щелкнула ногтем по дну пачки, отчего одна из сигарет выскочила из нее почти наполовину. — Травись на здоровье!
Олег много раз в кино видел, как после первой затяжки новички в
Девушка щелкнула зажигалкой, Ровнин поднес сигарету к огоньку. Первая затяжка — и ничего. Никакого кашля, ничего такого. Нет, в чем приятность курения, Олег тоже не понял. Просто присутствовала в этом процессе извлечения и выдыхания дыма некая бесполезность. Он это все делает, чтобы что?
— Недавно куришь? — проницательно заметила Яна.
— Ага, — подтвердил Олег. — А ты почему так подумала?
— Так повадки, — пояснила девушка. — У тех, кто давно дымит, механизм процесса курения отработан до автоматизма, а ты вон, как тебе сигарету держать удобнее, для себя даже не решил. И затягиваешься неумело. Мой тебе совет — если не нравится, так и не кури. Бросай, пока не втянулся. Я бы тоже, да силы воли не хватает.
Услышанное Ровнина расстроило. Не потому, что он выглядел в глазах девушки неумехой, просто ему не нравилось, когда люди считывали по нему какую-то информацию, подобное для себя он считал проявлениям крайнего непрофессионализма.
Мимо автобуса было промчалась машина, но в какой-то момент, удалившись на всего ничего, она вдруг притормозила. Не остановилась, нет, но ощутимо сбросила скорость. Потом, правда, снова ее набрала, но увиденное все же обеспокоило шофера, который дымил с пассажирами. Он настороженно подобрался, выкинул окурок, а после скомандовал:
— Народ, тушим бычки и в салон. Поедем от греха. Тут до конца леса езды на пять минут, за ним поля, потом село большое. Если что — не успеют прихватить.
— Верно-верно, — произнесла, глянув в ту сторону, куда умчалась подозрительная машина, горластая тетка. — И останавливаться, Валек, если что, не вздумай!
— Не первый раз в рейсе, — отозвался водитель. — Только, теть Маш, если они по колесам из АК засадят, то мы так и так встанем.
— Тьфу-тьфу-тьфу, — трижды сплюнула тетка через плечо и полезла в салон.
Вернувшись на свои места, Олег с Яной обнаружили отсутствие коньяка. Впрочем, пустая бутылка из-под него обнаружилась сразу же после того, как автобус, дернувшись, двинулся вперед. Она с веселым бренчанием прокатилась по полу салона, начав свой путь от сидений, где продолжал храпеть проказник Гриша.
— Может, оно и к лучшему? — утешающие произнесла Яна. — Чуть-чуть выпили — и ладно. Мы ж не «синяки» какие? И коньяк был сильно так себе.
— Но свинство же? — чуть приподнявшись,
— Ему — запросто, — дернула юношу за рукав соседка. — Он ханыга, для них закон не писан. Он и за билет наверняка не платил.
— Это как?
— Да вот так. Такого не возьмешь на борт, потом либо стекла в автобусе побьет, либо вообще его спалит. И денег за это с него не получишь, потому что в кармане наверняка справка из «дурки» лежит. Шиш чего выплачивать станет. А если справки нет, то сесть на год-два ему тоже как нечего делать. И вообще вопрос, где таким Гришам лучше — там или тут. Ну а водиле прямой убыток — машина-то накрылась. Деньги как зарабатывать, семью кормить?
— Кошмар, — вздохнул Олег.
— Странный ты, — с интересом глянула на него девушка. — Пить толком не умеешь, курить тоже, элементарных вещей не знаешь. Слушай, ты вообще кто? Может, с другой планеты прилетел? Или у тебя папа дипломат и ты всю жизнь в Америке прожил? Там Гриш, ясен пень, нет. Там все по-другому.
— Да нет, из Саратова я, — уже невесть в какой раз немного растерялся Олег. Странное дело, эта обычная на вид девчонка раз за разом умудрялась его ошарашить. — Просто вот таких не видел. У нас, конечно, тоже алкашни хватает, но у нее запросы попроще.
— Ну а наши вот такие. — Яна зевнула, прикрыв рот ладошкой. — О, лес кончился. Вот и хорошо.
И верно — автобус из непроглядной темноты вырвался на просторы, которые заливала своим серебристым светом почти полная луна. Вдалеке блеснула лента реки, там же, на ее берегах, поблескивали редкие огоньки горящих окон в домах.
— Красота какая! — восхитился Ровнин. — Бли-и-и-ин!
— Ну да, — подбородок Яны уперся ему в плечо, а ее ладонь легла на предплечье, — так бы глядела и глядела. Кстати — и вот кто прав? Я же говорила — ночь красивее дня!
— Так никто с тобой и не спорил. — Щеку Олега чуть грело дыхание девушки, и это было очень приятно.
— И правильно, — одобрила его слова попутчица. — Все равно ничего не получится. Потому что я всегда права!
Как и когда Олега сморил сон, он и сам не понял. Вроде только-только в окно смотрел, с Яной болтал — и внезапно провалился в дремоту, точно в болото — сразу и с головой.
Никогда раньше такого с Ровниным не случалось. Он отлично понимал, что спит, что это все вокруг ненастоящее, иллюзорное, но при этом все ощущал, словно наяву. Эдакое раздвоение личности.
И руку, что ему вдруг положил на плечо некто неизвестный, стоящий сзади, он воспринял как некую реальность. Вот только поворачиваться очень не хотелось, ему словно кто-то невидимый в уши орать начал: «Не делай этого, Олег! Не надо!»
Но не послушал юноша незримого советчика, медленно повернул голову и увидел перед собой Алирзаева-младшего, того самого, которого он застрелил. Причем в тот же миг ощущение того, что его кто-то держит за плечо, пропало, а убитый оказался шагах в десяти от него.