Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.

Ильин Павел

«Прощение» («высочайшее прощение») – это освобождение от наказания или прекращение расследования по воле верховной власти, т. е. императора. Оно непосредственно связано с выявленной в ходе предварительного следствия виновностью; иначе говоря, для того чтобы прощать, нужно было установить «состав преступления», – что именно прощать. Следовательно, в число «прощенных» входят те, кто, несмотря на выявленную виновность по «делу декабристов», были освобождены от ответственности и не понесли наказания [11] .

11

Согласно нормам уголовно-процессуального права изучаемой эпохи, арест во время следствия не являлся наказанием, если он не был признан таковым последующим решением судебно-следственных органов.

Обращение к материалам следствия показывает, что среди освобожденных в ходе расследования оказались лица, виновность которых не получила подтверждения. Это были арестованные

по подозрению, по доносу (часто – ложному), привлеченные к следствию по ошибке, случайно попавшие в его орбиту, оговорившие себя и т. д. Освобожденные в силу доказанной невиновности, они, в своем большинстве, не имели прямого отношения к деятельности тайных обществ; в ходе допросов была установлена их полная непричастность к «делу». Предмет настоящего раздела – лица, участие которых в тайном обществе, заговоре и военных выступлениях декабристов было обнаружено следствием. Речь идет о тех случаях, когда прощалась выявленная и доказанная «виновность», – как правило, с официальным признанием акта помилования и освобождения от наказания, после чего следовало освобождение из-под ареста.

Отметим, что в мемуарных источниках и исследовательской литературе можно встретить упоминания о «прощении» целого ряда лиц, получивших то или иное административное наказание (М. Ф. Орлов, И. Г. Бурцов, Н. Н. Депрерадович и др.). Фактически это те, кто спасся от судебного преследования по итогам процесса, от более серьезного наказания. Вынесенное им наказание было, очевидно, значительно смягчено по сравнению с установленной «виновностью», что можно рассматривать как своеобразный акт «частичного прощения». Однако в точном смысле слова их, конечно, считать «помилованными» нельзя. Оказанное им «снисхождение» касалось лишь степени наказания, которое было существенно облегчено.

Обращаясь к традиции освещения деятельности в декабристских обществах лиц категории «прощенных», приходится признать, что «декабристский статус» этой группы выглядит менее определенным и выраженным, чем в случае пострадавших по «делу». Прощенным декабристам, их участию в конспиративных обществах уделяется значительно меньше внимания в трудах историков. Не нашли более или менее подробного отражения в исторической литературе и особенности официального расследования в отношении декабристов, освобожденных от наказания.

В этой связи следует обратиться к библиографическим указателям декабристоведческой литературы [12] , которые отражают и обобщают реальную практику включения того или иного лица в число декабристов, наблюдаемую в научной литературе. Выясняется, что среди прощенных или не привлекавшихся к процессу лиц к декабристам отнесены: все четыре раза – В. Д. Вольховский (несомненно, благодаря близости к А. С. Пушкину и своему участию в декабристских обществах после 1821 г.), основатель «Ордена русских рыцарей» М. А. Дмитриев-Мамонов, И. А. Долгоруков (вероятно, благодаря участию в Петербургском совещании руководителей Союза благоденствия 1820 г. и упоминанию в 10-й главе «Евгения Онегина» А. С. Пушкина); три раза – участники Союза спасения и Союза благоденствия П. А. Катенин, П. П. Каверин и П. С. Пущин (прежде всего, благодаря литературному наследию и дружеским связям с Пушкиным), один из видных участников ранних тайных обществ Петр И. Колошин (вследствие активной роли в Союзе спасения и Союзе благоденствия), входивший в руководство Союза благоденствия художник Ф. П. Толстой, а также известные в истории русского общественного движения Г. А. Римский-Корсаков и П. Я. Чаадаев; два раза – С. Н. Бегичев, В. А. Глинка, С. В. Капнист, откровенный на следствии Н. И. Комаров, литератор С.Е. Раич, еще один участник совещаний руководства Союза благоденствия в 1820 г. И. П. Шипов, а из членов более поздних тайных обществ – прощенный после допроса с участием императора А. А. Суворов.

12

Ченцов Н. М. Восстание декабристов. Библиография. М.; Л., 1929; Движение декабристов: Указатель литературы 1928–1959 / Сост. Р. Г. Эймонтова. М., 1960; Движение декабристов: Указатель литературы. 1960–1976 / Сост. Р. Г. Эймонтова. М., 1983; Движение декабристов. Указатель литературы. 1977–1992 / Под ред. С. В. Мироненко. М., 1994.

Наибольшее число новых признаний в «декабристском статусе» фиксируется в последнем по времени библиографическом справочнике 1994 г. В нем к числу декабристов впервые отнесены некоторые из членов Союза благоденствия, не привлекавшиеся к следствию: Ф. В. Акинфов, В. И. Белавин, М. А. Волков, П. П. Трубецкой, А.А. Челищев, А. В. Шереметев, С.П. Шипов и даже М. К. Грибовский, автор доноса на Союз благоденствия. Из числа участников более поздних обществ здесь впервые значатся в ранге декабристов Ф. В. Барыков и участник восстания 14 декабря, не понесший наказания, Н. А Колончаков.

Обратная тенденция (сначала признание в ранге «декабриста», а затем лишение этого статуса) также имела место. Так, только в первых справочниках (1929 и 1960 гг.) в качестве декабристов признавались участники тайных обществ до 1821 г. Н. И. Кутузов, А. Я. Миркович, член Союза благоденствия и доносчик И. М. Юмин, член Северного общества, избежавший наказания, А. Ф. Моллер, а в последующих справочниках они уже были вынесены за пределы этой группы.

Ни разу не были отнесены к числу декабристов освобожденные без наказания бывшие участники тайных обществ, сделавшие значительную карьеру в следующее царствование: А. А Кавелин,

В. О. Гурко, братья В. А. и Л. А. Перовские, брат П. И. Пестеля В. И. Пестель, литератор одиозной репутации А.Ф. Воейков, некоторые другие бывшие члены Союза благоденствия (В. М. Бакунин, О. П. Богородицкий, Н. П. Годеин, А. А. Оленин, П. Н. Семенов, П. В. Хавский), а из участников событий 14 декабря – конноартиллеристы А. Г. Вилламов, А. И. Гагарин, К. Д. Лукин, офицер Гвардейского морского экипажа Д. Н. Лермантов, прощенный на первом допросе императором С. Н. Жеребцов. Ни разу не был признан декабристом П. П. Лопухин, довольно влиятельная фигура в ранних тайных обществах.

Все эти наблюдения говорят об одном: статус группы прощенных участников тайных обществ остается в целом неопределенным. Зачастую их относят к «недекабристам», определяя как лиц, привлекавшихся к следствию по делу декабристов. Очевидным свидетельством неустойчивого и противоречивого положения этой группы участников декабристской конспирации является тот факт, что в рамках одного справочника их относят как к декабристам, так и к «недекабристам» [13] . Такова ситуация с В. Д. Вольховским, И. А. Долгоруковым, А. А. Суворовым, И. П. Шиповым. В справочнике 1929 г. одновременно и декабристами, и «недекабристами» обозначены М. А. Дмитриев-Мамонов, Н. И. Комаров, М. Н. Муравьев, ставший известным впоследствии как жестокий «усмиритель» восстания в Польше и Литовском крае. Следовательно, в их отношении у составителей указанных справочников имелись определенные сомнения. Ситуация принципиально не изменилась и к настоящему времени. В справочнике 1994 г. то же произошло с Ф. П. Толстым, статус которого остается противоречивым и не проясненным – декабрист он или нет? В этом же положении оказался участник Союза спасения Ф. М. Свободской.

13

Речь идет о той ситуации, когда в справочнике одно и то же лицо включено в персональную рубрику «Декабристы», но не отнесено к декабристам в именном указателе.

В качестве причин, вследствие которых участники тайных обществ исключались из числа декабристов или вообще не могли претендовать на такой статус, выступали следующие факты и обстоятельства: ранний отход от тайного общества и неучастие в движении после 1821 г., дальнейшая благополучная карьера после 1826 г., противоречивость общественной репутации (наиболее показателен в этом отношении случай М. Н. Муравьева, который, за исключением справочника 1929 г., ни разу не был отнесен к разряду декабристов). Но, пожалуй, определяющим фактором, влиявшим на включение того или иного лица в число декабристов в исследовательской традиции, следует признать отсутствие наказания по итогам следственного процесса.

В исторической литературе нет специального исследования, посвященного вопросу о прощении привлеченных к следствию по «делу декабристов», в котором бы освещались степень виновности этих лиц и причины их освобождения от наказания. В работах о следствии и суде можно обнаружить только упоминания фактов прощения и освобождения без наказания некоторых декабристов. Так, в монографическом исследовании процесса декабристов, принадлежащем В. А. Федорову, констатируются факты освобождения от наказания некоторых подследственных – участников тайных обществ, однако данный круг сюжетов не вызвал у автора специального интереса [14] . Содержание книги оказалось сосредоточенным вокруг главной линии следствия и основной группы подследственных – наказанных по приговору суда. Факты прощения и освобождения от наказания не получили сколько-нибудь развернутого освещения. Лишь в последние годы историки стали уделять значительно больше внимания этим сюжетам [15] .

14

Федоров В. А. «Своей судьбой гордимся мы…» Следствие и суд над декабристами. М., 1988. С. 64, 66. Автор справедливо отмечает, что среди освобожденных от наказания находились и действительные члены тайных обществ. Вместе с тем, в этом единственном специальном исследовании, посвященном следствию, достаточно часто можно встретить следы устоявшейся, традиционной точки зрения о невиновности всех освобожденных: таково, например, заключение автора о том, что освобождение с «оправдательным аттестатом» происходило, «если арестованный оказывался непричастным к тайному обществу» (С. 107). Тем самым исследователь прошел мимо того факта, что освобождение от наказания в ряде случаев состоялось, несмотря на вскрытое следствием участие в тайном обществе. Кроме того, сообщение автора о том, что А. А. Суворов, А. Г. Вилламов и Л. П. Витгенштейн были освобождены от следствия с «оправдательными аттестатами» (С. 66), – не соответствует действительности. Суворов и Вилламов, как прощенные императором в первые дни следствия, еще до начала регулярных заседаний Следственного комитета, освобождались без каких-либо оправдательных документов (см. об этом в настоящей главе); Витгенштейн, не подвергавшийся аресту и заключению, также не получил «аттестата».

15

Семенова А. В. Предисловие // ВД. Т. XX. С. 7–20; Ильин П. В. «Государь! Исповедую тебе яко боящийся бога!» Прошения родственников декабристов о помиловании арестованных // Исторический архив. 2001. № 1. С. 156–158. [сопроводительная статья к публикации].