Новое оружие

Криптонов Василий Анатольевич

Движок, хвала Свету, запустился без проблем. Джонатан устроился рядом со мной — выполнил свою норму на сегодня и снова принялся чистить перья.

Я развернулся и поехал обратно, наслаждаясь бодрящим ветерком, бьющим в лицо.

— Знаешь, Джонатан, я даже не знаю, ненавижу тебя или наоборот, — сказал я, не слыша себя. — До того, как ты свалился на мою голову, со мной такой дичи не творилось. Другая — творилась, такая — нет.

Наверное, Джонатан что-то ответил, но я этого не услышал. А поворачивать голову не хотелось. Когда у тебя нет ни слуха, ни зеркал,

концентрироваться на дороге нужно в три раза сильнее.

* * *

Я остановился во дворе знакомой клиники. Выбрался из машины и пошёл к двери. Джонатан смешно семенил рядом со мной.

Внутри на меня чуть не налетела медсестра. Посмотрела широко раскрытыми глазами и что-то сказала.

— Клавдия Тимофеевна на месте? — спросил я.

Медсестра вздрогнула — видимо, я очень громко сказал — и кивнула.

— Передайте, пожалуйста, что её желает видеть Константин Барятинский.

Однако я, похоже, орал слишком уж громко — Клавдия выглянула в коридор сама. Глаза её округлились, рот приоткрылся.

С Клавдией Тимофеевной Вербицкой я тоже познакомился в первые дни в этом мире. Свёл нас мой учитель, Платон, которые относится к ней примерно как к племяннице. При помощи Клавдии я неоднократно обелял свою жемчужину — служил донором энергии при лечении сложных пациентов. Ну и довольно быстро наши отношения с этим белокурым ангелом вышли за рамки профессиональных.

Клавдия была белым магом до мозга костей. Происходившая из древнего и уважаемого аристократического рода, она жила в Чёрном Городе и содержала вот эту самую бесплатную лечебницу для местных. Жители Чёрного Города на неё буквально молились, не говоря уж о бандитах, вроде Федота Комарова.

Клавдия помогала быстро, эффективно и не задавая лишних вопросов. Если она видела человека с пулей в животе — она его просто спасала. В полицию об интересных пациентах не докладывала. Клавдии, наверное, даже в голову не приходило подобное. Ей надо было заниматься своим делом — уж в чём-в чём, а в пациентах бесплатная клиника не испытывала недостатка никогда.

— Доброго дня, Клавдия Тимофеевна! — улыбнулся я. Старался говорить потише, но не очень понимал, насколько хорошо у меня получается. — Простите, что давно не навещал. Вот, случилась оказия…

Клавдия пришла в себя. Схватила меня за руку и решительно потащила к смотровой. На Джонатана она внимания не обратила, и тот прошмыгнул в помещение вслед за нами.

Клавдия заперла дверь, усадила меня на кушетку и осмотрела лицо. Я постепенно начал чувствовать боль от порезов — до того, видимо, адреналин держал.

В руках у Клавдии оказался пинцет. Она принялась вытаскивать осколки у меня из ран, что-то приговаривая.

— Я тебя не слышу, — сообщил я. — Контузия. Как зимой, помнишь? Там… что-то взорвалось на дороге. Честное слово, я не виноват. Просто ехал. И вдруг…

Джонатан запрыгнул на кушетку, разинул клюв. Клавдия подпрыгнула.

— Познакомьтесь. Это Джонатан Ливингстон, — представил я. — Джонатан — это баронесса Клавдия Тимофеевна Вербицкая. Джонатан — мой фамильяр. Так получилось.

* * *

Я

лениво смотрел в окно. На подоконнике в горделивой позе, свойственной чайкам, стоял Джонатан Ливингстон и всматривался в даль. Он сам, без намёков порхнул на подоконник и отвернулся, когда мы с Клавдией начали использовать кушетку в смотровой не по назначению.

С порезами Клавдия управилась быстро. Чтобы разобраться с пропавшим слухом, ей пришлось поднимать мою астральную проекцию. Так я во второй раз в жизни увидел воочию собственную систему энергетических каналов и чакр.

Ну а когда всё было восстановлено, я по устоявшейся традиции отдал Клавдии часть своей энергии. Было в этом что-то ненормальное, с её точки зрения: я восполнял энергию, которую она потеряла, излечивая меня же. Но внятно сформулировать, что её смущает, Клавдия не могла.

После такого энергообмена Клавдия всегда становилась немного не от мира сего и начинала игнорировать общепринятые нормы и правила. В общем, мы с ней опять оказались без одежды, со всеми вытекающими.

— Я по тебе скучала, — пробормотала Клавдия, уткнувшись лбом мне в плечо.

— Извини, — вздохнул я. — Много дел.

— Знаю. Я ведь прекрасно вижу, что творится. Хотя… — Клавдия отстранилась и посмотрела мне в глаза. — А что творится, Костя? Я чувствую, что с миром снова происходит что-то нехорошее. Пациентов опять стало больше. И больных, и раненых. Вот, вчера вечером привезли пятерых с ножевыми ранениями. Драка… При том, что все хорошо знакомы между собой. Сидели, выпивали — не в первый раз такой компанией, и даже не в десятый! Из-за чего подрались — сказать не могут, недоуменно переглядываются. Единственное объяснение — бес попутал. И болезни тоже какие-то странные. Приходят крепкие, молодые люди, которые никогда прежде ни на что не жаловались… Что происходит, Костя?

Я молча принялся одеваться. Клавдия последовала моему примеру. Грустно спросила:

— Не хочешь говорить?

— Не знаю, что сказать. Порадовать тебя мне нечем.

— Так огорчи чем-нибудь. Лучше уж знать, чем…

— Уверена? — повернул я голову и проследил взглядом за пальцами Клавдии — быстро застёгивающими пуговицы халата. — Знание, которое не приносит пользы, принесёт лишь вред.

— Знание не может принести вреда, — улыбнулась Клавдия. — Это же просто знание.

— Да? Ну, допустим, — усмехнулся я. — Представь, что ты узнала, что эту больницу построили на месте захоронения жертв какого-нибудь массового террора.

— Я бы не удивилась. Это Петербург, — спокойно сказала Клавдия. — Он, как говорят, в принципе стоит на костях.

— Кто говорит?

— Ну… Люди.

— Не думаю, что это люди.

— Хорошо, — легко согласилась Клавдия. — Не буду их слушать. Однако твой пример — не самый удачный. Расскажешь хотя бы, что с тобой самим случилось сегодня?

— Да если бы я сам знал! — вздохнул я. — Честное слово — пока даже предположений нет. Хотя, думаю, Витману о случившемся уже доложили. Может, его люди на месте что-то выяснят… Позвонить разрешишь?