Новое тысячелетие
Шрифт:
Папка в руках девочки замерцала и превратилась в экран. По нему столбцами поползи светящиеся зеленые иероглифы и волнистые линии графиков. Кадзуми выхватил взглядом из сияющей мешанины необходимую информацию и моргнул. Папка захлопнулась.
— Хорошо. Продолжай работу, — выдохнул японец и прикрыл глаза.
Колонна из зеленого света дрогнула и беззвучно растаяла вместе с мультяшкой. Темнота хлынула к столу, разбилась о свет лампы и расползлась по углам рубки. Вновь во всем мире остался только простой стол, чистый лист бумаги и черный форменный костюм. Кадзуми сидел с закрытыми глазами и не думал ни о чем. Его сознание вновь стало пустым и ровным, как поверхность пруда, в котором отражается
Читая бегущие по экрану строки, Пал Палыч чувствовал, как на корне языка проступает горечь. Кольнуло в правом боку — то ли печень, то ли желчный…
Он отказывался верить тому, что читал, но и не верить было нельзя. Вместо того, чтобы громогласно трубить и обличать, зарабатывая рейтинг, новостная лента откровенно истерила и всхлипывала. И поэтому приходилось ей верить, хотя очень не хотелось. Мир обезумел: все страны и континенты захлестнула волна суицида. Люди стрелялись, топились, вешались, бросались с небоскребов, вскрывали вены, принимали смертельные дозы лекарств и наркотиков. Работа большинства предприятий и органов власти была парализована. Тревожные службы не справлялись с экстренными ситуациями, да и сами несли потери от загадочной эпидемии. Полиция и спецслужбы подняли тревогу, но поделать ничего не могли, они оказались не готовы к внезапной вспышке массовых самоубийств. Всемирная Единая Сеть работала с перебоями — многие сегменты отключались сами по себе, другие закрывались, не справляясь с потоком обращений. Остатки порталов пытались наладить связь со всеми, кто не поддался эпидемии, но это удавалось плохо. Мир ударился в панику, и общество, казавшееся до недавнего времени единым, разлетелось на миллионы независимых кусков.
Александру повезло. Он вышел на русский новостной сервер одной из нелегальных подсетей, где в основном собирались любители литературы и истории. Как оказалось, эта группа пользователей была менее всего подвержена новой «заразе». Информация обновлялась каждую секунду, любители-доброхоты «прочесывали» сеть и реал, обзванивали знакомых во всем мире и спешили поделиться информацией с теми, кто еще мог здраво мыслить.
В тот момент, когда Ефимов дочитал блок о волне самоубийств среди полицейских, появилась новая заметка — пылающая алыми буквами. Оказалось, что спецслужбам все-таки удалось установить причину вспышки суицида. Ею оказались обычные рисованные мультики-аниме, имевшие бешеный успех у аудитории всех возрастов. Бесконечные сериалы, наконец, подошли к финалу. К трагичному финалу, у всех без исключения. Зрители, прочно подсевшие на «иглу» сериалов, среагировали сразу. Фанаты стали первыми. Те, кто с детства сроднился с любимыми героями, не смогли пережить их гибель и уходили в небытие вслед за кумирами. Но этого было мало, ведь откровенных бездумных фанатов не так много. Оказалось, что трансляции сериалов сопровождались загадочным сигналом и набором рисованных символов, не заметных при обычном просмотре. Они воздействовали на психику смотрящего, погружали в глубокую депрессию и заставляли человека искать забвения. Вечного забвения. Это и обеспечивало «масштабность» поражения. Изнеженная психика жителей суперполисов не выдержала давления и рассыпалась как потревоженный карточный домик.
Сориентировавшиеся спецслужбы начали действовать. Первым делом, ведущие страны наложили запрет на трансляцию сериалов, но большого успеха это не принесло, поскольку было достаточно независимых медиа-компаний, и крупных и мелких, не подчиняющихся единому центру.
В странах с жесткой диктатурой передачи глушили, но фанаты ловили сигналы приходящие из
Попытки установить источник атаки пока не увенчались успехом. Создатели сериалов, производящихся по лицензии в десятке стран, клялись, что не причастны к кризису. Их передатчиками кто-то воспользовался и подменил обычные трансляции на смертоносные передачи. Источники вещания спешно отключались, но их было слишком много, в том числе и нелегальных, транслирующих информацию через Единую Сеть. Взломанные неизвестными хакерами программы серверов не реагировали на команды сотрудников компаний и продолжали трансляции пока их не отключали вручную.
Цивилизация, прочно увязшая в сети массмедиа, пожинала плоды информационной атаки. Она оказалась неожиданной и потому действенной. Люди продолжали умирать один за другим, и это, как падение костяшек домино, постепенно затрагивало все сферы жизни. Нарушалось движение транспорта. Отказывала связь. Рынок ценных бумаг был на грани обвала, и финансовый кризис уже брал за горло крупнейшие компании мира. В крупных городах начались беспорядки — преступники не замедлили воспользоваться ситуацией.
— Перерабатывающий завод перешел на ручное управление, — сказал капитан, отрываясь от экрана. — Я помню, нечто похожее было два года назад, из-за пожара. Наверно, у них тоже что-то случилось, и автоматика вырубилась.
— Завод перешел? — переспросил Саня.
— Я говорю, что данные для стыковки набирались вручную. Оператор ошибся.
— И как удалось выкрутиться в тот раз?
— Связался со станцией по голосовому каналу и устроил разнос. Прислали новые данные, пилот перезапустил обработку, и все наладилось.
— Эх, — сказал Саня. — Сейчас связи нет. Сплошные помехи, нам не пробиться. Такое впечатление, что рядом с нами вещательная станция Голливуда — не меньше.
Капитан задумчиво почесал бороду и тихо сказал:
— Станция, говоришь? Вещательная?
— Пал Палыч!
— Сигнал отследишь?
— Момент!
Пилот убрал с экрана новостной блок и углубился в путаницу графиков и цифр.
— Если это то, что я думаю, — пробормотал капитан. — То все становиться еще хуже…
— Есть! Сигнал идет к Земле. Дальше распадается и исчезает. Видимо расходится по сети незарегистрированных спутников. Они распределяют мощность трансляции между собой, и на Землю идут передачи не отличающиеся от обычных. С поверхности их не засечь, они теряются среди тысяч похожих.
— А источник?
— Прямо перед нами. Нас на него несет. Визуальный контакт при постоянной скорости — через десять минут.
— Вот это повезло, так повезло, — капитан вздохнул. — Думаешь…
— Оно и есть, Пал Палыч! Зуб даю!
— На черта мне твой зуб. Заглушить сигнал можешь?
— С этим барахлом? Да это как с вилкой на кита! Не те у нас мощности, капитан.
— Плохо, Саня. Давай, связывайся со своими любителями бумажек, путь распространяют информацию дальше. А мы пока подойдем поближе, посмотрим, что это за кит.
Пилот послушно захрустел клавишами. Пал Палыч вернулся в свое кресло и уставился на экран, по-прежнему показывающий Луну. Прищурился, куснул отросший ус и спросил:
— Саня, а как подберемся поближе, ты сможешь к этой штуке подключится?
— Не знаю, — отозвался пилот. — Если там стандартные сети, то наверно смогу.
— А взломать? Сань, ты подумай, они же не ожидают такого. Это нас на них дуриком выбросило, такого не просчитаешь. Сможешь войти в их систему и выключить ее?
— Вряд ли, Пал Палыч. Я не хакер.