Новогоднее чудо
Шрифт:
Она была в кабинке, когда в туалет кто-то зашёл. Это была женщина, которая закурив, стала кому-то звонить.
Ира уже собиралась выходить из кабинки, как вдруг услышала, как звонившая женщина произнесла знакомую фамилию, имя и отчество: Горюнова Анна Тимофеевна…
– Горюнов – это же фамилия Глеба! Стало быть, разговор об Анне Тимофеевне? – Ира затаилась и стала слушать…
Звонившая женщина, как следовало из разговора, была врачом терапевтического отделения, где лежала Анна Тимофеевна. А звонила она, по всей
Диалог был примерно таким:
– Лидия Андреевна? Это Ольга Ивановна… Я к Вам, по поводу Горюновой Анны Тимофеевны… Нет, нет – всё в порядке, спасибо. Деньги Вам передадут, не волнуйтесь. Надо бы её еще пару дней подержать у нас. Да… Не говорите… От этих приезжих спасения нет… Сын, тоже хорош… Мать от личной жизни отказалась, всё для сыночка, а он – сюрприз ей, под старость… Что вы, Лидия Андреевна! Мы ей витаминчики колем, физиотерапию назначили – пусть отдохнёт немного… Да. Спасибо. Я Ваш должник, Лидия Андреевна, обращайтесь, если что…
Ира боялась шелохнуться.
– Что ж это получается? Анна Тимофеевна не больна? Это всего лишь очередная уловка повлиять на Глеба?
Ира дождалась, когда женщина вышла и, вернувшись в холл, стала звонить Глебу. Абонент был недоступен…
Ира решительно встала и направилась в отделение терапии. На посту у медсестры она узнала в какой палате лежит Горюнова и пошла туда.
Анна Тимофеевна лежала лицом к двери, с мокрой тряпкой на лбу. Глеб сидел рядом на стуле и держал в своих руках её руку. Вид у Анны Тимофеевны был таким, словно ей оставалось жить не более двух-трёх часов.
Вдруг, Анна Тимофеевна заметила вошедшую Иру… Куда делась её беспомощность и скорбь… Глаза её блеснули гневом. Она рывком вскочила с подушки. Мокрая тряпка слетела с её лба на пол…
Глеб вздрогнул и повернулся в сторону двери:
– Мы же договорились, Ира…
– Зачем ты притащил сюда эту девку?! – орала на всё отделение, вмиг ставшая здоровой, Анна Тимофеевна.
Две женщины, лежавшие в палате по соседству, с любопытством наблюдали за происходящим.
– Глеб, скажи своей маме, чтобы она не тратила свои деньги на пребывание в больнице. Я больше не побеспокою вас с ней. Я оставляю тебя. Навсегда!
Ира стремительно вышла, громко хлопнув дверью. Она не помнит, как доехала до своего дома.
– К чёрту всё! Пропади пропадом такая жизнь! На кой мне эта Москва? Не лучше ли прямо сейчас махнуть домой, в родную Сибирь?
…Она глубоко вздохнула, медленно приходя в себя:
– Нельзя… Впереди – целая рабочая неделя. Конец года. Работы – выше крыши…
Столица жила подготовкой к Новому Году.
Коллеги Ирины обсуждали на работе праздничные блюда, наряды, а ей было – всё равно… Жизнь потеряла всякий смысл…
Глеб несколько раз
Наступил последний день года. Это был выходной и Ира долго валялась утром в постели. Вставать не хотелось. Лёжа на диване, она смотрела на заиндевелую ветку тополя за окном – настроение было паршивым и хотелось плакать…
Раздался стук в дверь.
– Кто бы это мог быть? Наверно, соседка, – подумала Ира. Она поднялась с дивана и, как была, в пижаме, открыла дверь.
За дверью стоял Глеб.
Нестерпимо хотелось броситься ему в объятья, ощутить знакомый запах его парфюма…
К счастью, здравый смысл победил – Ира нашла в себе силы прогнать Глеба.
Глава 2
Ира смотрела на дерущихся воробьёв. Она почувствовала, что очень замёрзла. К тому же, она вспомнила, что ничего сегодня не ела – лишь утром, выпила чашку кофе с шоколадом. Девушка посмотрела на часы: каких – то сорок пять минут разделяли два исторических периода, а она стояла между ними одна, никому не нужная, голодная и замёрзшая…
– Привет! – услышала она мужской голос из-за ёлки.
Приглядевшись, увидела высокого, довольно прилично одетого, но слегка подвыпившего мужчину, с большой сумкой, тяжело висевшей на его плече.
– Привет… – без энтузиазма ответила она, чувствуя, как зубы стучат от холода.
– Выпить хошь? – спросил голос.
Ире хотелось нахамить непрошенному гостю, вторгшемуся в её грустные мысли, но что-то удержало её от этого – видно, почувствовала в нём такое же одиночество, как и она сама.
– А у Вас что? – спросила она.
– А что мадам предпочитает? – мужик порылся в своей сумке и вытащил за горлышко, начатую бутылку «беленькой»: – Могу предложить шампанское, – он снова полез в сумку…
– Нет, спасибо. Лучше покрепче… З-замёрзла я…
– Э-э-э-э… Да ты совсем окалела!!! На-ка вот, отпей, – он протянул ей бутылку:
– Фужеров не держим – не обессудь… С горлА придётся…
Если бы ещё утром сказали ей, что она будет пить прямо из бутылки… на улице… с незнакомым мужиком… Докатилась ты, Ирина Евгеньевна!
Холод до такой степени сковал её тело, что ничего не оставалось, как пригубить «горькую». Она поднесла бутылку к губам и сделала большой глоток. Жидкость обожгла ей рот и потекла вниз по пищеводу, медленно согревая нутро. Она сделала ещё пару глотков поменьше и закашлялась.
Незнакомец снова полез в свою сумку и, достав оттуда кусок колбасы, протянул его Ире.
От вида колбасы Ира почувствовала такой голод, что едва успела освободить колбасу от целлофана, как вцепилась в неё зубами. Она жадно ела, чувствуя, что хмелеет.