Новогодние чудеса

Давыдова Ирина

— Ты спишь с моей сестрой. Я своими глазами видела.

— Ясь…

— Можешь не оправдываться, мне это не нужно. Я даже знать не хочу, как давно вы меня предали.

— Ясь, я объясню.

— Не надо, Андрей. Все кончено. Поезд ушел.

— Да это было лишь раз! — поторопился объяснить, но мне было уже все равно.

— С наступающим, мой бывший парень!

Я сбросила вызов, и отложив телефон, выдохнула.

Нужно будет родителям по вайберу позвонить. А то со вчерашнего утра не общались, переживать

будут. Но главное, что я послала Андрея. Я бы и так не простила измену, а тут еще с моей сестрой. Скатертью дорожка им обоим.

Улыбнувшись, я вышла на улицу и застыла, поймав на себе два серьезных взгляда.

— Что такое? — захихикала я, понимая, что от меня чего-то хотят.

— Ты уедешь и не будешь встречать с нами Новый год? — грустным голосом поинтересовалась Катюша, смотря на меня уже с надеждой в глазах.

— Бросишь нас голодных и расстроенных в гордом одиночестве? — а это уже Мурат.

Ну так не честно. Два против одного.

Но разве могу я с ними спорить?

— Не дождетесь. Никуда я не уеду от вас, — улыбнулась я, а в следующую секунду меня сжали в крепких объятиях маленькие ручки.

Я подхватила Катю на руки, а она прижалась ко мне всем тельцем и тихонько прошептала на ухо:

— Может ты и есть мое желание?

Глава 8

В голосе ребенка столько было надежды, что я даже растерялась, не понимая, что ей ответить. Прикрыла глаза и прижала чуть крепче к себе, понимая, о чем она говорит. Девочке не хватало мамы, и именно это было ее главным желанием.

— Твое желание обязательно сбудется, — прошептала в ответ так же тихо, и получила легкий поцелуй в щеку.

— Ну что, девочки, начинаем лепить снеговика?

Мы обернулись к Мурату и одновременно кивнув приступили к работе. Катюша слезла с моих рук и принялась катать самый маленький шар, мне поручили средний, а мужчина взялся за большой. Все по силам. А еще радовало, что к этому времени прекратился ветер. Теперь и дышать было проще, и не так холодно.

Слепив два больших снеговика, Катюша задумчиво смотрела на них и пальчиком потирала подбородок.

— Тебе не нравится, крошка? — уточнил Мурат, надев ведро на голову одному из снеговиков.

— Очень нравится, но кажется здесь кое-кого не хватает.

Я бросила короткий взгляд на мужчину.

— Кого, Катюш? — решила уточнить, привлекая к себе внимание девочки.

— Снеговичка, то есть меня.

Я замерла, не зная, как реагировать, а вот со стороны Мурата услышала хмыканье.

— А ведь ты права, дочь. Это, — он ладонью похлопал по ведру, — я, а вот это, — погладил по верхнему шарику, — это Ярослава. А вот тебя мы не слепили.

— Вот именно.

И она сразу же принялась за работу.

Малышку слепить много времени не заняло,

и уже через двадцать минут три снежные бабы красовались в центре двора.

— Лепота. Вся семья в сборе, — довольно изрекла Катя, а мы с Муратом насторожено переглянулись.

Я прекрасно понимала желание ребенка, но что-либо комментировать просто не имела права. Что я ей скажу? Что так просто ничего не случается? И кто я буду после этого? Испорчу ребенку праздник, разобью ее надежду и мечту. Нет, пусть Мурат сам решает, что с этим делать. Он отец, мужчина, он главный.

— Катюш, ты же у меня умная девочка, — он подождал пока малышка кивнет головой, и продолжил: — так вот, ты должна спросить у Ярославы, хочет ли она быть нашей семьей.

Я резко посмотрела на мужчину ошеломленная его словами. На улице мороз, а меня жаром обдало, и словно, нет… не знаю. Просто стало так волнительно. Он что серьезно сейчас? Но как? Мы ведь практически чужие люди, и…

— Ясенька, — вдруг позвала меня Катя, а я до сих пор находилась в ступоре, и не смогла повернуть голову. — Ясь, ты злишься?

Девочка подергала за рукав куртки, и я наконец-то посмотрела в ее голубые глазки. Она взволнованна и… напугана?

Я присела на корточки и двумя руками обхватила маленькие ладошки. Ее перчатки были мокрые от снега, как и мои, и я поторопилась их снять с себя, а потом и с ее ручек. И уже теплыми ладонями обхватила крошечные холодные пальчики. Мне вдруг захотелось согреть их, и я поднесла к своим губам, неотрывно смотря в ее глаза.

У Кати задрожала губа, когда я принялась дуть ей на руки.

— Ты замерзла, — прошептала я, а Катюша отрицательно покачала головой.

— Я не замерзла вовсе. Только ручки.

— Ты дрожишь, — снова отметила я, но сама уже понимала причину ее дрожи.

— Просто со мной больше никто не играл так как ты. Только бабушка и папа. И ручки никто так не грел кроме них.

— Ты правда хочешь, чтобы я грела тебе руки?

— Очень-очень хочу, — она активно закивала, а я медленно перевела взгляд на Мурата, который неотрывно за нами наблюдал все это время.

— Я постараюсь, — прошептала, смотря в его глаза, а Катя, не сдержавшись, порывисто меня обняла.

— Я буду послушной. Честно-честно.

Я никогда прежде не встречала такого невероятно смышленого ребенка. Да я вообще редко общалась с детьми, а тут… меня едва ли не просят стать мамой. А может-таки просят, но я боюсь признаться? Но то, что я нужна этой малышке, это факт. И главное, ее отец не отрицает ни желания, ни действий, ни принятого решения.

— Я знаю, малышка.

Дабы не мерзнуть на морозе мы вернулись в дом, и какого же было мое удивление, когда Мурат вызвался сам готовить праздничный ужин. А нас с дочкой усадил на диван на кухне и вручил по чашке какао.