Новогодний подарок
Шрифт:
Дети спрашивали дедушку:
— Почему мы не богатые? Когда мы разбогатеем?
Дедушка отвечал:
— Когда осел полетит!
Дети смеялись. Но все-таки немножко верили в это. И время от времени забегали в хлев, где осел жевал свою солому, гладили его и говорили:
— Мы все ждем, когда же ты наконец полетишь.
Утром, едва проснувшись, они тоже бежали в хлев:
— Ну как? Сегодня? Смотри, какая хорошая погода, какое чистое небо! Самое подходящее время, чтобы полететь!
Но осел не обращал на них внимания и продолжал жевать свою солому.
Осенью начались сильные дожди, и река вышла из берегов. Плотина не выдержала напора, вода хлынула на
Несчастным людям пришлось забраться на крышу. Они втащили туда и осла, потому что это было их главное богатство. Дети расплакались, и дедушка стал рассказывать им разные истории, а потом, чтобы рассмешить их, сказал, обращаясь к ослу:
— Глупый, видишь, какую беду ты навлек на нас! А умел бы ты летать, все было бы иначе!
Вскоре им помогли пожарные, которые подплыли к затопленному домику на моторной лодке. Они сняли людей с крыши и перевезли их в безопасное место. А осел ни за что не захотел спускаться в лодку. Дети опять расплакались и стали упрашивать его:
— Ну поехали с нами, поехали!
— Вот что, — решил пожарный, — пусть остается! Потом вернемся за ним. А сейчас нас еще много народу ждет. Такого ужасного наводнения никто и не припомнит.
Моторная лодка ушла, и осел остался на крыше.
И знаете, как его спасли? С помощью вертолета! Красивая металлическая стрекоза с мотором, жужжа повисла над крышей домика. Из вертолета спустился по канату человек. Он, видимо, хорошо знал, как надо обращаться с ослами, потому что ловко подвязал его веревками под живот, вернулся в кабину, и вертолет поднялся.
И дети, стоявшие на холме, увидели, что их осел летит по воздуху. Они вскочили, запрыгали, закричали, засмеялись:
— Осел полетел! Осел полетел! Теперь мы разбогатеем!
На крики ребят сбежался народ. Люди смотрели на осла и спрашивали:
— Что случилось? Что происходит?
— Наш осел полетел! — радовались ребята. — Теперь мы разбогатеем!
Лица людей осветились улыбкой, словно над мрачной, затопленной равниной взошло солнце. И кто-то сказал:
— У вас впереди еще такая большая жизнь, что бедными вас никак не назовешь.
Бухгалтер и бора
В Триесте в конторах разных пароходных компаний нередко встречаются невысокие, худощавые люди, которые всю свою жизнь заняты только тем, что выписывают бесчисленные колонки цифр и ведут учет корреспонденции с Нью-Йорком, Сиднеем, Ливерпулем, Одессой, Сингапуром. Люди эти свободно разговаривают на пяти или шести языках — на итальянском, немецком, английском, словацком, хорватском, венгерском — и переходят с одного языка на другой с легкостью птички, порхающей с ветки на ветку одного и того же дерева. Жены у этих людей, как правило, высокие, светловолосые, красивые, потому что в Триесте все женщины красивые. Дети у них тоже высокие и крепкие, занимаются спортом, греблей, изучают ядерную физику и т. д. Но сами они, эти люди, бог знает почему, невысокого роста, худощавы. Неизвестно, впрочем, все ли они такие. Может быть, это только так кажется, потому что я вспоминаю сейчас бухгалтера Франческо Джузеппе Франца — того самого знаменитого бухгалтера Франца, которого унесла бора. Бора — это сильный северный ветер, который часто дует в Триесте. Он сильнее и быстрее курьерского поезда, идущего на полной скорости. Так вот, Франческо Джузеппе, когда был мальчиком и ходил в школу, весил не больше кошки. И в те дни, когда дул ветер, его мать, прежде чем выпустить сынишку из дома, давала ему тысячу наставлений и клала
Однажды — это было летом 1915 года — этот самый легкий ученик Триеста спокойно шел в школу, неся портфель с учебниками и кирпичом, как вдруг австрийский жандарм, грозно указав на него пальцем, обвинил его в демонстрации протеста. Дело в том, что на Франческо Джузеппе было зеленое пальто, красный шарф и белый шерстяной берет, [2] так что он двигался по улице, словно маленький итальянский флаг, сбежавший из ящика комода, для того чтобы нарушить общественный порядок в Австрийской империи. [3]
2
Зеленый, красный, белый — три цвета итальянского флага. (Здесь и далее примечания переводчика.)
3
В 1915 году Триест входил в состав Австрийской империи.
Франческо Джузеппе уже тогда носил очки, потому что был немного близорук, но грозный палец жандарма он мог различить и среди тысячи других пальцев.
От испуга Франческо Джузеппе выронил портфель. Если б воздушный шар сбросил сразу весь свой груз и даже кабину, он не смог бы взлететь вверх быстрее, чем это сделал Франческо Джузеппе. Оставшись без спасительного противовеса, припасенного мамой, он оторвался от земли, а бора подхватила его и понесла но воздуху, словно пушинку.
Минуту спустя маленькое итальянское знамя, запенившись за фонарь, развевалось высоко над тротуаром.
— Спускайся! — кричала Австро-Венгерская империя.
Не могу! — отвечал Франческо Джузеппе.
Он действительно не мог. Очень трудно карабкаться вверх, но еще труднее спускаться вниз, особенно когда мешает ветер.
У фонаря вскоре собралась небольшая толпа, и многие добрые триестинцы притворились, будто сердятся на возмутителя спокойствия.
— Эй, мальчишка, слушайся синьора жандарма!
— Да где там! Нынешняя молодежь никакого уважения не питает к властям.
Жандарм ушел за подмогой. Тогда из лавки вышел колбасник с лестницей, а рассыльный из порта забрался по ней и спустил Франческо Джузеппе вниз. Мальчик схватил свой портфель и пустился бежать со всех ног, а вслед ему неслись аплодисменты и смех.
Прошли годы, десятилетия. Франческо Джузеппе стал образцовым служащим. Он выписывал длинные колонки цифр, отправлял письма в Мехико, сопровождал свою красавицу жену на концерты, а детей — на спортплощадку. Но в те дни, когда дула бора, он всегда, в память о маме, клал в портфель все тот же старый кирпич.
Однажды утром — это было в 1957 году — дула сильная бора, и он с трудом шел против ветра. Вдруг его задела какая-то собака, и он уронил свой портфель. Тот упал ему прямо на ногу, а ведь в нем был кирпич. Но бухгалтер Франческо Джузеппе даже не успел почувствовать боли, потому что ветер тотчас же подхватил его и унес высоко в небо — он оказался над крышами магазинов, над дымами портовых буксиров, над торговыми кораблями, стоявшими на якоре в порту, и все летел и летел, пока не зацепился наконец за дымовую трубу какого-то корабля, отходившего в Австралию.