Новогодний рейс
Шрифт:
— В жизни все может быть, — согласилась Фаня.
— Лучше отдыхать цивилизованно. В проверенных отелях!
— Всяко! — кивнула Фаня и, налив кофе, пробежала глазами новостную строку. — Слушай, какая прелесть — эта дрянь певичка К. разводится с мужем!
— Точно разводится? — засомневалась Оля. — Она вроде уже третий раз на развод подает.
— Черт знает! — пожала плечами Фаня. — Да и так ли важно? Кто будет разбираться? Дадим в номер, «сиськи номера», терки месяца, в общем, как народ любит. Что там еще? О! Артист М. неизлечимо болен!
Стефания едва сдержалась, чтобы по привычке не ляпнуть «отлично!».
В
— Что удивляешься? Такая вредная профессия! Нам молоко надо давать за вредность!
— Точно! Хорошо, что скоро Новый год. Долгие праздники. Можно будет отдохнуть. Люблю Новый год. Детство вспоминаю.
Оля мечтательно вздохнула.
— Аромат душистой хвои, мандаринов, огоньки на елке, — поддразнила подругу Фаня. — А я знаю, почему в этой стране придумали Новый год!
— Почему?
— Потому что без него в России прожить зиму решительно невозможно. И вот мы весь декабрь готовимся к Новому году, потом весь январь его встречаем, весь февраль пытаемся прийти в себя, к марту нам это почти удается, а тут и зиме конец.
— Очень может быть! На Новый год поедешь домой в Вологду?
— Не знаю. Вряд ли.
— Не проведаешь маму с сыном?
— Поеду к ним в феврале, когда стану свободнее. А Новый год, наверное, будем отмечать с Петей у его родителей. — И Фаня сделала ужасно кислую мину.
— Кстати, давно хотела сказать, что вы с Петей — потрясающе красивая пара! — улыбнулась Оля. — На прошлой вечеринке я не могла от вас глаз отвести! В вашей паре все играет на контрастах. Вы удачно дополняете друг друга: ты маленькая, хрупкая, Петя — большой и сильный, а его спокойный, выдержанный характер уравновешивает твою экстравагантность и взрывной темперамент!
— Оля, можешь тиснуть нас в журнал, типа «пара года»!
— Тисну, когда поженитесь. Правда, я уже устала ждать, когда вы наконец поженитесь. Причина, я так понимаю, в тебе?
Фаня нахмурилась.
— Но ведь у вас все хорошо? — встревожилась Оля.
Фаня пожала плечами:
— У нас все хорошо. Ну, если не считать того, что иногда мне приходится общаться с его родителями. А они, в особенности мамаша, просто излучают доброжелательность! Знаешь, Оля, когда эта бедная женщина увидела меня впервые, у нее было такое лицо, словно она узрела космического пришельца. Я прямо спинным мозгом чувствовала, что думает Петина мама, разглядывая меня через большие стекла очков: «Можно ли эту Фаню как-то так обработать, чтобы со временем сделать съедобной, или уж это решительно несъедобная дрянь?» Я, Оля, как ты знаешь, страдаю странной болезнью, сродни аллергии. Если на меня возлагают любые ожидания, у меня сразу проявляются аллергические признаки в виде соплей и кашля, и мне в качестве противоядия надо непременно обломать эти ожидания. Лучше сразу и резко. Не возбраняется даже грубым образом!
Короче, мне захотелось сделать ответный ход конем, с тем чтобы эта женщина успокоилась на мой счет и поняла, что я — тварь совершенно несъедобная, переделке не поддающаяся (не стоит и время терять!). Пришлось даже показательно похулиганить на юбилее Петиного папы. Для начала, хлопнув по плечу бородатого соседа по столу (оказавшегося знаменитым физиком), в разгар чинного, скучного застолья я запела: «Только рюмка водки на столе-е!» С чувством и сильно, так что Григорий Лепс остался бы доволен.
— Кошмар! — ужаснулась Оля. — Вообще я их понимаю! Они явно мечтали о другой невесте для сына! Ты ведь сама мать, Стеф, вот представь — вырастет твой бебик, кстати, сколько ему сейчас?
— Пять!
— Ну, вот лет через пятнадцать испытаешь на собственной шкуре. Придет твой Васечка однажды домой с развязной рыжей девицей и скажет: «Мама, прошу любить и жаловать! Это моя Маша-Глаша-Саша. Она будет с нами жить!»
— Никогда! — замахала руками Фаня. — С лестницы спущу вместе с этой Глашей. Оль, да ведь я все понимаю, мне, если хочешь знать, Петиных родителей жаль и совестно, что я не оправдала их ожиданий, но только что я могу поделать? Чем помочь? Несложно догадаться, что они хотели для единственного сына иную подругу, «что-нибудь поприличнее», но Петя, парень самостоятельный, влюбился, ни с кем не посоветовавшись. Представляя меня, в первый же вечер заявил им: «Моя будущая жена!»
Мы разные люди, но нам приходится как-то терпеть друг друга. Иногда это получается лучше, но чаще хуже. Все нормально. Проблему отцов и детей не на пустом месте выдумали. Всегда так было. Потом мне придется страдать из-за сына. Он на мне отыграется! Как говорит моя мама: «Любите ваших внуков — они отомстят вашим детям!» В общем, у меня отношения с Петиной мамой как-то сразу не задались! Но проблема, собственно, не в ней…
— А в чем?
Фаня закурила сигарету. Подошла к окну и уставилась на новогоднюю елку в глубине двора. Наконец сказала:
— Просто я сомневаюсь в том, что нас с Петей связывает большое настоящее чувство. Пожалуйста, не смотри на меня как на дуру. Знаю все, что ты хочешь сказать. Знаю и то, что за подобную разборчивость меня многие осудят, возмутившись: «Что ж тебе надобно? Твой Петя, с какой стороны ни взглянуть, — выигрышный жених! С выдающимися способностями и заманчивыми перспективами! Косая сажень в плечах! Опять же дополнительный бонус к жениху — уважаемая семья академиков и квартира в историческом центре! Чего кочевряжишься, идиотка?!» А я, представь, кочевряжусь. Видимо, и впрямь дура. Талдычу, что, наверное, нас с Петей связывает привычка, дружба, все, что угодно, только не любовь. Знаешь, Оля, вроде все хорошо, мы с Петей подходим друг другу, но… Не екает в груди! Ведь должно екать?
Оля честно задумалась:
— Пожалуй, должно!
— Я так понимаю, любовь — это когда расстаешься с человеком, а в тебе все кричит от боли и ты сходишь с ума! А я, если Пети нет, с ума вовсе не схожу, спокойно работаю и даже не вспоминаю, что его нет рядом. У меня перед ним сильное чувство вины, поскольку я не могу дать ему то, чего он ждет. Он очень хороший. Просто замечательный! И, конечно, достоин того, чтобы самая распрекрасная женщина на свете сходила с ума от любви к нему. А я, неблагодарная тварь, не ценю того, что имею! Мучаю себя и его!