Новогодняя Надежда. Часть 2
Шрифт:
– Жить будет, – немногословно ответила Валентина Михайловна, по-деловому скрестив на груди руки, всем своим видом показывая о своей занятости.
Дождавшись, когда старшая медсестра скроется из виду, Надя подошла к двери, убедилась, что в операционной никого нет, значит, Александр переведен в палату. Надежда интуитивно прошмыгнула в следующую дверь. И не ошиблась. Под капельницами лежал человек.
«Александр Иванович, выздоравливайте», – прошептала Надя, с трепетом глядя на бледное лицо Майорова, находящегося под капельницей. – «Александр, ну пожалуйста, Саша! Господи, помоги ему выздороветь!» И Надя вдруг мысленно вспомнила
Не расставаясь со своим пледом, Надя, обнаружив в палате стул, устроилась в уголочке. Больше она не думала ни о чем, просто тихо сидела в палате, предавшись легкой дремоте и всем своим существом желая добра и здоровья этому человеку, который вдруг стал ей таким дорогим и близким.
Прежде ей приходилось слышать выражение «общаться душами», и раньше она вкладывала в него смысл искренней дружбы, когда они, например, с подругами общались просто и душевно, говорили обо всем, что думали, делились мыслями и чувствами. Сейчас же, улыбаясь своим мыслям, она подумала, что то общение все-таки, наверно, было разговорами по душам. А если люди и общаются душами, то это она сейчас с Александром. Или она большая сказочница, или есть что-то такое, сокровенное на этом белом свете.
Глава 4
Александр ощущал в теле полную невесомость. Словно он парил над землей в какой-то золотистой дымке. В пространстве, соединяющем небо и землю. Как будто он скользил среди полей, ускользающих в иные дали. Повинуясь влечению какого-то воздушного потока, он, как прежде в детстве, раскинув руки, бежал с горы, не считая ни метры, ни километры, бежал столько пока поверхность не станет ровной и движение само не перейдет на ровный шаг. Замедление произошло перед очередным склоном, уже более резким. Окружающее пространство приняло более четкие очертания.
Почувствовав головокружение, Александр заметил внизу девушку в легком голубом платье. Ее волосы развевались на ветру. Платье гармонировало с водой в ручье и синевой неба, разбавленной солнцем. Казалось, что она сама часть этой природы, что это русалка, выпорхнувшая из ручья, побаловать себя в солнечной ванне, и она сейчас раствориться в журчании лесного потока. Чтобы этого не произошло, он уже хотел окликнуть ее. На всю Вселенную, чтобы не исчезла! И не смог.
Язык его не слушался, из горла не вышло ни звука. Дивясь тому, что с ним происходит, и проверить, что все это ему не карзится, Майоров собрался разразиться свистом, тем самым, которым пересвистывал в юности всех дворовых пацанов. Но спугнет ли он тогда русалку? Рассудил, если настоящая – не испугается его выходки и не испарится. А если все-таки видение, тем более надо проверить, чур, меня тогда, как говориться.
Эх, была – ни была! Набрав полную грудь воздуха, он уже собрался испустить свой коронный свист, за который соседские ребята в школьные годы прозвали Сашку соловьем-разбойником, несмотря на его спокойный нрав и добрую натуру. И ощутив прилив сил в теле, почувствовал мышцы и… распахнул глаза. Оказалось, что на самом деле он лежал. И вместо залитых солнцем лугов и склонов, он обнаружил белый потолок, с которого ему в лицо светила лампа. Отворачиваясь от резкого света,
Глава 5
Надя, заметив судороги в теле пациента, приподнялась со стула. Вот бы как в сказке про спящую царевну, подойти, прикоснуться губами, и человек воспрянул ото сна – вновь полон сил и здоровья! Подумала она, с сочувствием отметив бледность в лице Александра Ивановича.
Осторожно вернув на кровать, свесившуюся руку Александра, Надя заботливо поправила одеяло. Обеспокоившись содроганием мышц, замеченными в теле пациента, она раздумывала, нужно ли об этом сообщить врачу.
Но если она это сделает – тогда ей не сдобровать. Не посмотрят и на то, что она сама работает в соседнем отделении, так отчихвостят, мало не покажется! Может, и с работы выставят. Все же вход в послеоперационную палату посторонним был воспрещен. Всем без исключения. Даже шуточками Леонида Лалетина тут она вряд ли отделается. Это он после работы с ней сюсюскает, а когда дело касается дела – все берегись! Иначе бы в его годы не слыл самым талантливым в районе хирургом.
Но что если тихо шепнуть об этом Анне? Может, она не выдаст? Либо все-таки это нормальная реакция организма человека под капельницей? Может, наоборот, раз руки содрогнулись, значит, скоро и сам вернется в сознание – метались мысли в голове Надежды, осознавшей, наконец, что она реально рискует своим положением, находясь в этой палате. Решив, все-таки незамедлительно выйти, и доверить Александра Ивановича профессионализму врачей и воле Божией, Надя еще с теплотой посмотрела на лицо милиционера.
Вспомнив его сосредоточенным и серьезным, она отметила сейчас в нем безмятежность, в чертах читалась доброта, и все же скулы говорили о характере и воле этого человека. «Классный мужчина. Хочу себе такого!» – поймала она себя на мысли. И в этот момент заметила, как дрогнули веки участкового, глаза распахнувшись, вновь сожмурились от света лампы. Через мгновение вновь открылись.
И они с ним встретились взглядом. Тепло и свет… Окутали ее снаружи в комнате, изнутри в теле. Надежда вновь испытала знакомое ощущение. И откуда-то из груди, из души, из сердца проснулась улыбка. Губы Майорова ответили ей тем же.
Глава 6
– Ну что, Наденька, ментик ожил, скажи Леониду Анатольевичу спасибо, – сам себя нахваливал хирург, преграждая дорогу Надежде, у которой так и не получилось абсолютно незамеченной скрыться со своего неформального дежурства в хирургическом отделении. Хорошо еще засекли не в палате! А то совсем бы никакими отговорками не отделаться!
– Спасибо, – просто ответила Надя, уворачиваясь от докучливых Лалетинских обнимашек. – Но ведь вы работали в команде.
– Ну конечно! Один в поле не воин, так и у нас в хирургии. Один латает, другой возвращает…
«О чем это он? Откуда возвращает? Неужели все было так серьезно???» – Надежде потребовалась выдержка, чтобы не выдать свое беспокойство и не накинуться на Лалетина с расспросами. Не нужно выдавать свой интерес к участковому. Ни к чему это. Начнутся и расспросы. И подковырки, а может, Саша вообще женат. Тогда и смотреть в его сторону не получится…
– А что это у тебя за странная сумочка?
– Вот за ней и приходила! Передали, – нашлась Надя, уже несясь со всех ног прочь к двери от атакующего внимания доктора Лалетина.