Новолунье

Шиманская Аглаида Сергеевна

У МОРЯ

1. «Солнце стучит, ветер в ставни стучится…»

Солнце стучит, ветер в ставни стучится. Сон или явь эта жизнь и сырая постель? Где-то над морем летит белоснежная птица, Белый кораблик, волны кружевной колыбель. Лето проходит и море куда-то отходит, Золота небо не шлет, опускается мгла. Первые слезы — подарок осенней погоде, Первая гостья обидою в душу вошла. К пропасти злая судьба подведет безразлично, Коршун над жертвой своей прокричит о беде. Что ж, капитан, разве буря тебе лишь привычна? Пить

до пьяна, захлебнуться в соленой воде.

2. «Плывет, плывет кораблик белоснежный…»

Плывет, плывет кораблик белоснежный — Чудесная забава для людей, А море бережно и матерински-нежно Игрушку донесет до пристани своей. Шумит, шумит и волны разливает, Набросит кружево на сумрачный гранит, — На каменном лице блеснет слеза живая И сердце берега в приливе задрожит.

«Родился маленький с небесными глазами…»

Родился маленький с небесными глазами, В судьбой назначенный неотвратимый срок, Поморщился, зашевелил губами, Но плакать не умел, и говорить не мог. В раскрытое окно дышал горячий полдень И небо жгло расширенным зрачком: Казалось, день до края переполнен, Остановился на пути своем. Ударил колокол — и громко, и спесиво, Веревка дрогнула, рванула за язык, А сердце новое по-новому пугливо И страшен бьющий, непонятный крик. …………………………………………….. Учи, мой мальчик, азбуку земную, Подруга милая укажет путь. Поймали в сетку бабочку слепую, Чтоб крылья ей булавками проткнуть. Не плачь, не плачь — и сил еще немного, И жизни ниточку легко порвать, Я для тебя пою, шагай со мною в ногу, Я — твой солдатик, и любовь, и мать. …………………………………………… Река течет, а церковь все пустует, Душа, какою силой ты жива? Сгорают листья в засухе такую, Не дышит небо. Выжжена трава. Взлетает время острыми крылами, На башне день и ночь стучит. Спи, мальчик мой, святая воля с нами, Светись надеждой огонек свечи. Трепещет, тает огонек уныло И, разметавшись, догорит дотла, — А ты его так больно полюбила И в скорбный час нечаянно зажгла.

«Звуки молчат и слова улетели куда-то…»

Ирине Яссен

Звуки молчат и слова улетели куда-то. Поле — страница, снежное поле вокруг; Избы косые и темные крыши покаты: Муза меня завела в заколдованный круг. В чаще лесной не находит добычи волчица, Вьюга любимую песню не может не петь — Как бы услышать, и музыке той научиться, Льдинку в груди, а не сердце земное иметь!

«По крутым ступеням поднимаюсь к портному…»

По крутым ступеням поднимаюсь к портному, Словно в рай, И все окна сегодня глядят по иному — Месяц май. Я спешу, я взлетаю все выше и выше, — Облака. А весна подо мной рыбным запахом дышит Тупика. Осторожно спускаюсь на мостик воздушный, Вижу дверь: Это здесь обновляются бедный души Без потерь?

«День светил…»

Юрию

Терапиано

День светил, Маргаритка цвела. Домик был И калитка была. Два окна, Серебристый кот, Тишина, Липа тень дает. Встанет баба И весь день стучит, Ночью жаба О беде кричит. Ночью мята Одурманит пруд, Чертенята Угольки зажгут. Рожки пляшут И дрожит цветок, Ветки машут И летит песок, Дверь закрыта До восхода дня — Маргарита, Полюби меня!

«Осенним утром дребезжит шарманка…»

Д.В. Кузьмину-Караваеву

Осенним утром дребезжит шарманка. Так рано. Улица еще темна. Озябла маленькая обезьянка И кто-то бросил деньги из окна. Не вздрогнула, сидит, как неживая: На что ей деньги, ей приснился хлеб, Она голодная, всегда больная, Ее хозяин на войне ослеп. Но для нее он так немного значит, Она боится, он совсем чужой, И сердце обезьянье долго плачет, И смотрит утро на зрачок пустой.

«Слушать ветер осенний при дороге в избушке…»

Слушать ветер осенний при дороге в избушке, Слушать скрип проезжих колес. Где-то там, среди поля, в глухой деревушке Лунный свет от родных берез. Слушать долго, как плачет оконце слепое, И не выплакать слез своих, И не встретиться, и не расстаться с тобою, И не скрыться от глаз твоих. Слушать ветер, все слушать и слушать до боли, До безумья, сорваться, лететь, И твою непогоду, и Божью волю До последнего часа терпеть.

«Ангелы на стенах утешали раем…»

Ангелы на стенах утешали раем, Торопились тени лечь на прах. Дождь по крыше льется, и земля сырая, И печаль земная… боль в сердцах. Унесите тело, им душа томится. Духота и слезы, сладкий дым. «Помоги со смертью людям примириться» — Молится под ризой серафим. Ворота открыли ангелы, святые, Проводили тело не спеша. Голые деревья. Улицы пустые. Крестиком расшита русская душа.

«Окно мое на крышу…»

Окно мое на крышу, Внизу — веселый бал. Знакомый вальс я слышу — Он в старину звучал У Лариных, быть может, — Татьяна, ты не спишь? Для слез одно и то же Москва или Париж.

«Твоя перчатка здесь осталась…»

Твоя перчатка здесь осталась И бережет твое тепло. Быть может, только показалось, Что стало в комнате светло? Твой пульс она и тут услышит, Прикосновением жива, Твоей рукою только дышит Под синим светом рукава. Колечки связаны прилежно Верблюжьих золотых волос — Она, сжимая руку нежно, С тобой выходит на мороз.