Новороссия Новосветская
Шрифт:
Когда Иван проснулся, дьяк Болховский уже ожидал в приемной.
— Ну, что скажешь, Матвей? В прошлый раз послы мне про свою страну много всяких удивительных историй рассказали. Правду говорили, или присочинили половину? — обратился князь к своему посланнику после обмена приветствиями.
— Правду, Ваше Величество послы рассказывали, да еще и не всю. Зело удивительное у них государство. И диковин всяких в их государстве много больше, чем они рассказали. И природных диковин много, а еще больше всяких чудес рукодельных. Да и само устройство их государства зело удивительно. Прямо — рай земной воплощенный, прости меня Господи за богохульство.
— Как
— А вот так, князь батюшка! Все люди у них в государстве равны по благополучию! Нет у них ни голодных, ни бездомных, ни нищих! У всех все есть. И жилье у всех богатющее, и утварь в домах всякая, и одежды богатые и еды всякой, питья вдоволь!
— Ты ври, да не завирайся, Матвей! Не может такого быть. Как это все равны? Сами послы говорили, что есть у них консулы, трибуны, легаты — большие начальники, а есть простые подданные и простые граждане.
— Подданные, князь — батюшка, это местные туземцы. У них, конечно, утвари своей мало и дома из дерева, а из одежды только штаны короткие. Так им больше и не нужно. Зимы в тех странах совсем нету. То есть, зима у них — как у нас самое жаркое лето! А ихним летом жара стоит такая, какой у нас и не бывает вовсе. Но, засух у них не бывает, дожди льют обильные. Иной раз прямо потоп! Вода с неба стеной валит, и ветер сильнейший — ураган называется. Но, это редкость у них. Туземцы четыре урожая в год снимают, так что, еды у них всякой вдоволь. Таких овощей, фруктов у нас не видали и даже о них и не слыхивали. Ананасы, кокосы, бананы, киви, манго и всякие разные другие.
Сами камчатцы, а теперь они себя новороссами называют, весь год ходят в коротких штанах, легких рубахах да в шляпах от солнца жгучего. Зато, у всех граждан дома большие, каменные. В домах из труб вода сама течет, на колодец ходить не надо. Улицы все камнем мощеные. А в домах чего только нету. И мебель всякая из дорогого красного дерева, и посуда стеклянная, чугунная да оловянная. Глинянной посуды у них, почитай и нету вовсе. Только у туземцев подданных посуда глиняная бывает.
Ночью горят в домах и на улицах лампады предивные, зело яркие — электрические прозываются. Свет от них яркий, прямо как днем. Музыка у всех в домах играет из черных таких тарелок, на стенках висящих. И новости разные, и указы ихнего Совнаркома из этих тарелок голоса всем сообщают. А то и сказки всякие для потехи рассказывают и даже песни поют.
— Ну, хватит о диковинах! А вот что скажешь про государственное устройство? Неужто и в самом деле всея верхушка там выборная?
— Истинная правда, Ваше Величество. Как раз в этом году при нас выборы были. Выбирали и Верховный совет, и самого Председателя Совета народных комиссаров консула товарища Мещерского выбирали, и Председателя Верховного суда. Все избиратели голосовали, причем не открыто, а тайно, на специальных листках. Я сам тому свидетель. Верховный Совет у них — как наша боярская дума. А Председатель Совнаркома — как самодержец.
— Это я итак знаю, в книжке ихней написано. И что, любой гражданин, в самом деле, может быть избран на любой пост?
— Ну, если избиратели за него голоса отдадут, то любой. Вот, про их государство я все, что вызнал, письменно изложил, — дьяк достал из сумки и бухнул на стол толстенную тетрадь в кожаном переплете. — А в этой тетради написал про все диковинки рукодельные, какие у них видел, — он выложил вторую тетрадь. — А здесь прописал про их мастерские всякие, которые нам показали. Здесь — про крестьянские дела, что сажают, какой скот разводят. А в пятой тетради написал про их земли и моря, какие
— Ну, нет. Если ты обещал передать митрополиту, так и передай ему. А у него после возьму почитать.
А как они к вам относились? Все ли показывали, не утесняли ли в чем?
— Никаких утеснений не было, Ваше величество. Наоборот, носились с нами, как дурак с писаной торбой. Сам товарищ консул Мещерский нас принимал вежественно, и приказал наркому дел иностранных, это как у нас посольский приказ, все нам показывать. Селили нас в лучших домах, кормили как на убой. Показали многие свои земли. Вся республика, государь располагается на многих островах в Карибском море. Есть большие острова, а есть и малые. Возили нас на кораблях на огромный остров Куба. Он тысячи полторы верст в длину и верст двести в ширину. А сам столичный их град, рекомый Ленинград, расположен на малом острове, тоже Крымом остров зовется.
Показывали нам и мастерские корабельные, железоделательные, стекольные, кирпичные, посудные и всякие другие прочие. Не показали только секретные заводы, где оружие делают, повозки самоходные и лодки летающие. Сказали, их даже своим подданным не показывают, чтобы шпионы испанские ничего не прознали.
К ним уже все короли европейские посольства прислали. И Французский, и Аглицкий, и Португальский, и Датский и многие другие. Так они всех тех послов держат только на одном острове — Барбадос прозывается. И выход посольскому люду с того острова запрещен. А кто пытается с того острова на лодках удрать, тех пограничная морская стража ловит и в застенок сажает.
А к нам со всем уважением, везде возили и все показывали. Были мы и на американской земле в огромной стране Мексике. Новороссы оттуда испанцев выгнали. Теперь там тоже республика, вассальная Новороссии. Еще на материке Америке две республики огромных, из них тоже испанцев вышибли. В тех землях злата, серебра в земле столько — копай, не хочу!
— И почему же они так хотят с нами дружить? Как думаешь? Все у них есть! Богатства несчитанные, земли немеренные! Зачем мы им?
— Думаю, государь, что всё же они люди русские, и Родину свою помнят, хоть и веру растеряли. Это во-первых.
А во-вторых, мало их очень. Из земли Камчатки они на одном огромном корабле приплыли. Показывали нам тот корабль. Длины в нем больше ста саженей. И не поверите, государь, весь он из толстенного железа сделан. Но, это к слову. Во второй тетради я про этот корабль написал. Так вот, всего их на корабле приплыло, думаю, не более полутысячи человек. Но, с землей Камчаткой что-то они темнят. За все время, что мы там были, с этой Камчатки ни один корабль к ним не пришел. И никаких вестей оттуда не приходило. И сами они туда корабли при нас не отправляли. Так что, думаю, они из этой Камчатки сами сбежали. Или их оттуда выгнали. И сношения они с Камчаткой не поддерживают.
Думаю, хотят они от нас людей к себе набирать. А то они к себе на службу и испанцев, и немцев, и французов, и итальянцев всяких из числа пленных берут. Туземцы местные люди хорошие, приветливые, но ремесел никаких не знают. А все же, русских то людей им лучше бы к себе набирать, чем иноземцев всяких. Так я думаю.
Беседа Великого князя с Болховским продолжалась еще долго. Отпустив дьяка, Иван во всякую свободную от подготовки к коронации минуту читал тетради Болховского. Официальный прием послов решил проводить после коронации.