Новорусские помещики
Шрифт:
Тетя Рая вспомнила про какую-то партию пенсионеров – что ж, ваше право, боритесь. Только уважать вас за это никто не будет. Вы хотите благ для себя – мы для себя, скажут молодые, – посмотрим, чья возьмет. Вот если бы мы начали бороться не за себя, такая вот партия стариков, борющихся за права внуков...
Она набрала номер дяди Изи, чтобы сказать ему, что она в порядке, пусть он не беспокоится за нее, а повнимательнее следит за давлением, не перенапрягается, – однако абонент находился вне зоны действия сети. В центральном же офисе ответили, что Исаак Моисеевич в отпуске и на связь не выходит. Ну что ж, пускай пососет свой последний леденец, а ей нужно подумать о собственном будущем очень серьезно.
Может, открыть приют для одиноких стариков? Или лучше новую фирму «Освобождение»? Настоящее освобождение, которое освобождало бы не от комплексов, а от идиотских аппетитов? Изя с радостью даст любые деньги, только бы чем-нибудь от нее откупиться. Ей и самой хорошо бы отделаться от этого осточертевшего дворца за колючей проволокой, но она понимала, что в денежные предприятия ей пускаться нельзя – оберут. Спешить собственно и некуда: старость – дело долгое...
Покосившись на похрапывающего Сергея Федоровича, она достала зеркальце и, опустив тонированное стекло, посмотрела на себя при солнечном свете. Я красива, я богата, я уверена в себе... Какая гадость! Есть красота седин, красота морщин, красота мешков под глазами... Брови, правда, пожалуй, и впрямь чересчур насупленные, будут отпугивать – она еще не знала кого, но отпугивать их не хотела.
Однако Сергей Федорович именно что слегка шарахнулся, когда она впервые решилась после операции показаться ему на глаза:
– Что, я так плохо выгляжу? – наладившийся было его взгляд снова сделался собачьим – пришлось разъяснять, что изумленно вздернутые брови теперь уже никогда не сойдут с ее подтянутого лба – против лифтинга не попрешь.
Это был последний урок – борьба со старостью может превратить нас, самое большее, в престарелых клоунов.
Последняя клоунская выходка судьбы не сумела замутить ее просветленного настроения – она и дома продолжала заниматься тем же, что и в просторной одноместной палате с телевизором, – обзванивать старых знакомых от Петропавловска-Камчатского до Балтийска, разыскивая их через других знакомых, а также через знакомых знакомых знакомых, чтобы Дедом Морозом свалиться им на голову, расспросить про детей, про внуков, порадоваться, поплакать, а потом отправить Диму отправить перевод – на суммы не слишком большие, чтобы не случилось передозировки, – долларов на двести-триста; только на рождение и смерть отправлялось по тысяче.
Зарядили дожди, но ее это не беспокоило – она знала, что какой-то урожай в ее душе продолжает зреть, не нужно только торопиться, хлопотать по собственным планам, она наверняка наделает глупостей – она же только и умеет, что вычислять центр тяжести металлоконструкций да заботиться о детях: о Леве, пока он был маленьким, да Изе, издали, когда он снова сделался маленьким. Во время ненастья они с Димой и Сергеем Федоровичем, когда ему становилось одиноко, перед потрескивающим камином играли на версальском столике в домино или в дурака, и ее нисколько не огорчало, что она оказывается дурочкой намного чаще других.
Сергей Федорович иногда оставался ночевать на втором этаже, в любой приглянувшейся ему спальне, – серьезные люди к ним больше не ездили, да и она, кстати, по-прежнему не решалась туда подниматься – у нее был свой Шепетовский Кут. На дорожку она частенько совала Сергею Федоровичу две-три тысячных купюры, и он их понемногу начал принимать без лишних «комплексов», как теперь было принято называть все проявления человеческого достоинства.
Дима, похоже, ревновал, хотя она и его не обижала, – она замечала это по тому, что он никогда не старался подогнать автомобиль поближе к Сергею
Хотя Дима явно считал себя более взрослым, чем она, и время от времени с выражением ненависти на лице начинал пенять ей, что она Сергея Федоровича слишком уж разбаловала, – мужик он все-таки или не мужик? Это означало, что передача купюр каким-то образом не осталась незамеченной.
Однажды, с утра отвезши Сергея Федоровича домой в Черемушки, Дима почему-то явился только к вечеру с незнакомым ей выражением трогательно квадратного лица – на нем не было ни ненависти, ни брезгливости, а как выглядит его торжество, она еще никогда не видела. Однако ее больше встревожило то, что он сел без приглашения.
– Я так и знал, Раиса Абрамовна, что он вас разводит, – непримиримо объявил он, глядя не в глаза ей, а словно бы на всю ее целиком, как если бы опасался не перехватить ее, вздумайся ей куда-то ринуться.
Излагал он четко, по-военному. У него в органах остались знакомые ребята, он попросил их проследить контакты тети Раиного любимчика. Что и было исполнено. Результаты оперативной съемки показали – первое: у него есть жена, сын, невестка, внук и внучка в Бескудникове. Второе: деньги, которые дает ему тетя Рая, он передает жене – цветные фотографии, выложенные на яшмовую столешницу капитаном спецназа, по своим полиграфическим качествам не посрамили бы и журнал «Марианна», причем на одном снимке было отчетливо видно крупным планом, как у кассы неизвестного универсама Сергей Федорович передает пожилой крашеной брюнетке тысячную купюру («Номер совпадает, проверено», – заранее отмел возможные возражения детектив Дима). И третье – самое удивительное – Сергей Федорович (а он действительно Сергей Федорович) берет деньги еще с одной женщины. Молодой, можно сказать, красавицы... Тоже, наверное, на слезу ее купил.
На этот раз качество оперативной съемки подкачало – фотография вся белелась какими-то бликами, Сергей Федорович был хотя и узнаваем, но снят с сосульчатого седого затылка, да и женщина, передававшая ему конверт, смотрелась довольно туманно. И тем не менее ошибиться было невозможно – это была Марианна Зигмундовна Пугачева.
Так вот он значит на кого работал!.. Бедный Иудушка...
Тятя Рая поднялась с рококошного кресла, и Дима тоже резко встал и загородил ей дорогу к выходу. Ах, так он боится, чтобы она снова не бросилась в бассейн!..
Глупый мальчик, – ревность, обман – все это такие детские шалости, такие глупости, такие мелочи в сравнении с тем, что в скором времени ждет каждого из нас! Она подошла к раззолоченному телефонному аппарату в стиле Луя Каторза, чтобы позвонить Сергею Федоровичу и сказать ему, что он может больше не прятаться, а приезжать прямо из своего настоящего дома в Бескудникове и уезжать туда же, – напрасно он не сказал ей об этом раньше. Но телефон вдруг взорвался под рукой, так что она даже отшатнулась и отдернула руку за спину.
– Вы супруга Исаака Моисеевича Шапиро? – требовательно спросил старающийся быть вежливым деловой мужской голос.
– Д-да... – встревожено ответила тетя Рая, сомневаясь, что имеет на это право.
– Вы не могли бы к нам подъехать? У вашего мужа инсульт, и он кого-то все время зовет. Но мы не можем понять, кого, нужен кто-то из близких, кто хорошо его знает.
– Да-да, конечно-конечно... Но он, вообще-то, в последнее время жил с другой женщиной... Я не в том смысле, я сейчас же выезжаю, просто я пытаюсь понять, почему он один... А она где?..