Шрифт:
Annotation
Макс, двенадцатилетний сын разведенного аптекаря, хочет, чтобы его друг господин Белло остался навсегда человеком, но для этого Белло нужно постоянно пить голубой сок, иначе он снова превращается в собаку. Беда в том, что у друзей есть только одна бутылочка! Макс убежден, что где-то сохранилась запись рецепта, только вот где? Захватывающие приключения ждут Макса и его друга во время поисков старого рецепта!
Пауль Маар
Как всё началось
Адриенна
Разговор
Большое несчастье
Маленькое
План
Семейная тайна
Госпожа Лиссенкова знает почти всё на свете
Дом на Кленовой аллее
Дневник прадедушки
Потайной ящик
Семья Лихтблау
Новый план
Кража
В поезде
В гостинице
Дочь господина Мельхиора
В башне господина Мельхиора
Первый эксперимент
Эксперименты продолжаются
Как мы возвращались
Наконец-то снова дома
Пауль Маар
Новости о господине Белло
Здесь было сыро и холодно. Пахло тоже неприятно: давно не проветривали. На потолке собирались крупные капли воды и шлёпались на каменный пол. С лёгким щелчком дверь за Максом захлопнулась, и теперь на лестнице стало ещё и темно, хоть глаз выколи. В двух словах — довольно неуютно.
И кто же виноват в том, что Макс и господин Белло теперь блуждали в потёмках в подвале, где к волосам то и дело прилипала влажная паутина. Господин Белло, кто же ещё!
Это он — когда никто не вышел на их звонок и не открыл дверь — обошёл вокруг дома, обнаружил в задней стене пыльную железную дверь и рывком открыл её. За ней оказалась каменная лестница, круто уходящая вниз.
Господин Белло принюхался и сообщил:
— Там пахнет пррресенью! — и тут же начал спускаться.
— Господин Белло, стой! — крикнул Макс.
— Господин Белло хочет просто посмотреть, что в подвале, — ответил господин Белло, не останавливаясь ни на секунду.
И Максу не оставалось ничего другого, как спускаться за ним.
— Нам не открыли дверь. Так почему мы не можем поступить как все нормальные люди? — выговаривал Макс вслед господину Белло.
Тот остановился и, глядя на Макса снизу вверх, спросил:
— А как поступают нормальные люди?
— Нормальные люди, когда им не открывают дверь, просто уходят. И приходят в другой раз, попозже, — ответил Макс.
Тогда господин Белло подмигнул ему и заметил:
— А господин Белло — не простой че-ло-векк! Не нормальный, — и пошёл дальше вниз по лестнице.
С этим, конечно, не поспоришь. Господин Белло — совсем не Простой человек. Не назовёте же вы простым человеком того, кто раньше был собакой. Но уж теперь, когда мы заговорили о человеке, который был когда-то собакой, становится ясно: начать рассказ следовало гораздо раньше.
Как всё началось
У моего папы фамилия Штернхайм. Так что ничего удивительного в том, что моя фамилия тоже Штернхайм. А полностью меня зовут Макс Штернхайм. Мне двенадцать лет, и обычно я хожу в школу, как все нормальные люди, которым двенадцать лет. Но в последнее время нашу жизнь сложно назвать обычной. А всё из-за моего друга, господина Белло. Иногда бывает, что лучшему другу нужна помощь. И тогда это важнее, чем высиживать скучную биологию у господина Виттера или петь канон на уроке музыки у фрау Кремер.
Значит, рассказываю дальше про папу. Конечно, имя у него тоже есть. Но он не любит его называть. Потому что когда он был маленький и ходил в школу, дети над ним издевались и обзывали «Штернхайм пи-пи». Понимаете, папу зовут Пипин, так его назвали в честь какого-то древнего немецкого короля.
Мои родители давно развелись. Мама теперь живёт в Австралии. А папа — провизор, то есть аптекарь. Нам принадлежит аптека в Львином переулке, она называется «Аптека Штернхайма». И вот там, в аптеке, и началась эта история.
Однажды к папе пришла удивительная старушка и подарила ему бутыль с голубой жидкостью. Она напустила на себя таинственный вид и сказала, будто этот эликсир якобы изобрёл папин дедушка. В общем, если вкратце, дело было так: сначала мы решили, что прадедушкина голубая микстура — это чудо-мега-суперудобрение. Потому что я вылил полстакана в горшок, где у нас рос лимон, а на следующее утро там появилось мандариновое дерево с меня ростом. Потом из мелкой редиски получилась гигантская редька, а лук на подоконнике вырос до потолка, не успели мы вылить в него полстакана голубой настойки.
А потом наступил тот вечер, который я никогда не забуду, даже когда состарюсь лет до пятидесяти или до ста.
Мы с собакой — с Белло — зашли на первый этаж, в аптеку. Бутыль с голубым соком стояла на столе в задней комнате, в папиной лаборатории. Я случайно толкнул стол. Бутыль упала, разбилась, и Белло сразу начал лакать голубой сок.
Я кричал на него:
— Белло, фу! Нельзя! Удобрение, наверно, ядовитое!
Но было уже поздно. У Белло внутри что-то хрустнуло, потом затрещало, он начал расти, потом встал на задние лапы (а они всё удлинялись), потом он вытянулся, собачья шерсть исчезла, лапы превратились в руки с нормальными пальцами, морда почти сравнялась со лбом — одним словом, через несколько минут передо мной стоял человек, у которого на шее болтался ошейник Белло и свисал поводок, и у этого человека был такой же обалдевший вид, как и у меня. Голубая микстура превратила Белло в господина Белло.