Новые арабские ночи
Шрифт:
— Помоги мне, Господи! — думал он. — Если я буду часто на него смотреть, я сам, пожалуй, поддамся алчному чувству.
Так ничего не решив, он направился к небольшому, но изящному особняку на берегу реки. Этот отель уже несколько столетий был собственностью его королевской фамилии. Над входом красовался Богемский герб, высокие трубы были украшены тем же гербом; зеленый двор был засажен дорогими цветами, а на шпиле дома целыми днями сидел единственный в Париже аист, собиравший перед особняком любопытную толпу. Взад и вперед ходили величественные лакеи, а в ворота время от времени въезжал чей-нибудь экипаж и подкатывал к подъезду. По многим причинам
Когда он подходил к боковому подъезду, которым всегда пользовался, когда был один, из тени вдруг выступил какой-то человек и вежливо встал перед принцем.
— Имею честь говорить с его высочеством принцем Флоризелем Богемским? — сказал этот человек.
— Да, таков мой титул, — отвечал принц. — А вам что же угодно от меня?
— Я агент сыскной полиции, — отвечал незнакомец, — мне поручено вручить вашему высочеству вот эту повестку от господина префекта.
Принц взял повестку и прочитал ее при свете уличного фонаря. С большими извинениям, но настоятельно принца просили немедленно пожаловать в префектуру.
— Короче говоря, это арест, — сказал принц.
— Смею вас уверить, ваше высочество, — отвечал агент, что господин префект бесконечно далек от подобного намерения. Никакого постановления не сделано. Тут простая формальность, которую, однако, ваше высочество должны исполнить из уважения к законам страны.
— А если я откажусь с вами отправиться в префектуру? — спросил принц.
— Не скрою от вашего высочества, что мне даны самые широкие полномочия, — с поклоном ответил сыщик.
— Честное слово, господа, ваше нахальство переходит всякие границы! — воскликнул принц. — Вас, подчиненного агента, я прощаю, но вашему начальству придется отвечать за свои неправильные действия. То, что оно делает, неконституционно и аполитично. И чем это вызвано? Какой причиной? Обращаю ваше внимание, что я не отказался и не согласился, и что многое будет зависеть от вашего быстрого и умного ответа. Напоминаю вам, агент, что это очень важное дело.
— Ваше высочество, — смиренно отвечал сыщик, — генерал Ванделер и его брат взяли на себя смелость обвинить вас в краже. Они утверждают, что знаменитый бриллиант находится у вас. Префект вполне удовольствуется вашим отрицательным ответом. Скажу даже больше: если вы удостоите меня, подчиненное лицо, своим разговором и заявите мне, что ничего по этому делу не изволите знать, то я, с вашего позволения, сейчас же удаляюсь.
До последней минуты Флоризель считал все дело пустяками, имеющими значение только с международной точки зрения. Но упоминание о Ванделерах разом представило его глазам всю ужасную правду. Его не просто хотят арестовать, его обвиняют в уголовном преступлении. Тут не просто неприятный инцидент, тут опасность для его чести. Что ему сказать? Как поступить? Бриллиант раджи безусловно проклятый камень, и он, принц, должен сделаться последней его жертвой.
Было ясно одно: он не может дать сыщику требуемого заявления. Необходимо выиграть время.
Его нерешительность продолжалась не больше секунды.
— Быть по сему, — сказал он. — Идемте в префектуру.
Сыщик еще раз поклонился и пошел на почтительном расстоянии сзади Флоризеля.
— Подойдите сюда, — сказал ему принц, — я
— Я весьма польщен честью, ваше высочество, что вы меня изволили узнать, — отвечал чиновник. — Ведь уже восемь лет прошло, как вы меня видели.
— Запоминать лица — это особенность моей профессии, а также и вашей, — возразил Флоризель. — Если присмотреться хорошенько, то ведь принц и сыщик служат, в сущности в одном учреждении. Тот и другой борются с преступлениями, только принц больше получает жалования, а ваша должность более опасна. Тот и другой одинаково достойны уважения. И со своей стороны я бы предпочел быть хорошим и смелым сыщиком, чем слабым и ничтожным государем.
Сыщик был ошеломлен.
— Ваше высочество, вы платите добром за зло, — сказал он. — В ответ на заявленное на вас подозрение вы проявляете такую бесконечную снисходительность.
— А почему вы знаете, быть может, я стараюсь вас подкупить.
— Сохрани Бог от такого искушения! — воскликнул сыщик.
— Хвалю за ответ, — сказал принц. — Это ответ человека честного и умного. Мир велик и наполнен богатством и красотой. Он заключает в себе бесконечные ресурсы для подкупа. Иного деньгами не купишь и за миллионы, но зато он может поддаться соблазну женской любви. У меня у самого бывали в жизни такие искушения, такие непреодолимые соблазны, что я так же вот, как и вы, поручал себя в эти минуты Божьему милосердию. И только благодаря этой привычке — обращаться за помощью к Богу — я хожу и сейчас по этому городу с незапятнанным сердцем.
— Я всегда слышал о вас, как о честнейшей личности, — сказал сыщик, — но не знал, что вы, кроме того, еще человек такой мудрый и благочестивый. Вы говорите истинную правду и сказали ее так, что вам удалось глубоко затронуть мое сердце. Здешний мир, действительно полон всевозможных искушений и соблазнов.
— Вот мы как раз стоим с вами на середине моста, — сказал Флоризель. — Облокотитесь на перила и посмотрите. Как вода течет там внизу, так и всевозможные страсти и осложнения жизни уносят честность слабых людей. Хотите, я расскажу вам одну историю.
— Я к услугам вашего высочества, — сказал сыщик.
По примеру принца, он тоже облокотился на перила и приготовился слушать. Город уже спал. Если бы не бесконечные фонари и не очертания домов на фоне звездного неба, то можно было бы подумать, что находишься не в городе, а в деревне.
— Был один офицер, — так начал свой рассказ принц Флоризель, — человек храбрый, отличного поведения, собственными заслугами дошедший до высокого чина. Он пользовался всеобщим уважением и мог бы подняться еще выше. В несчастный для себя час этот офицер осмотрел коллекцию одного индийского князя. Там он увидел алмаз такой необыкновенной величины и красоты, что с этой минуты стал только о нем одном и думать. За блестящий кусочек кристалла он готов был пожертвовать всем — честью, совестью, репутацией, дружбой, любовью к отечеству. Три года служил он этому полудикому владетельному князьку, точно Иаков Лавану. Он потакал разбойникам, убийцам, подвел под суд и под смертный приговор своего товарища офицера, не угодившего радже своим честным свободолюбием. Наконец к великому стыду и опасности для своей родины, он подвел под поражение и истребление целый корпус своих же кровных солдат, которых погибло несколько тысяч. В результате он скопил себе огромное состояние и вернулся домой с желанным бриллиантом.