Новые Ассоциации Таящие Автономно Шесть Архетипов
Шрифт:
– До востребования, 0 произнес мужчина, и дверь отворилась. В дверном проеме появилась двоюродная сестра Андрея, державшая в руках бутылку дорого французского коньяка.
– Давайте же выпьем за наше здоровье!
– воскликнула одна из сидящих женщин, та, что помоложе, и все взяли в руки рюмки. Они выпили по одной, затем по второй, а в комнату уже заходил муж двоюродной сестры. Ребенок неопределенного пола продолжал бегать, а Андрей посмотрел на диванчик и вдруг осознал, что видит там не ребенка, а зайца или кролика. Его длинные уши подергивались, усы щетинились, зверек фыркал и шипел. муж двоюродной сестры разливал
– Нет, денег я вам не дам, поскольку ждать возврата придется два, а то и два с половиной года!...
3
Андрей ждал ее все утро. Он почему-то был уверен, что Таня явится часов в десять-одиннадцать, ну в худшем случае в двенадцать. Она не пришла.
Мама поинтересовалась, где Татьяна, на что он ответил: не имею представления, после чего она не беспокоила его, а он не поднимался с постели, и дочка постоянно находилась в комнате бабушки.
В час дня бабушка собрала внучку, и они отправились в диспансер делать привку на реакцию манту.
Как только они вышли на улицу, Андрей влез в джинсы, натянул футболку и побежал в магазин за спиртным. Придя домой, он сунул бутылку под подушку и стал потягивать жидкость по-тихоньку, чтобы поддержать жизнедеятельность организма. Мысли гуляли в воспаленном мозгу и накручивали спирали боли, ненависти и обиды. Иногда спираль распадалась на круги, и там до бесконечности летали одни и те же воспоминания. Без алкоголя он бы точно сошел с ума.
Теперь он уже точно знал, что Татьяны сегодня не будет, смирился и только после этого уснул.
Он проснулся вечером, когда Сашеньку нужно было укладывать спать. Андрей постелил ей постельку, включил мультик про доктора Айболита, а затем прочитал сказку о старике и рыбке. Девочка уснула довольно быстро, но теперь его сон никак не мог прийти. Опять в мозгах был полный разброд. Андрей прикидывал, где Татьяна могла быть на этот раз. У него было несколько вариантов, но он склонялся к двум - Оксана и дядя Гриша, причем Оксана стояла в приоритете. Взглянув на часы, он увидел, что еще успевает в магазин и, не долго думая, умчался в ночь.
Когда он принял на грудь сто пятьдесят грамм, его вырубило, и даже кошмары - обычное явление в таких случаях - не наносили ему визит.
В восемь утра его разбудила дочка, устроившаяся рядом с ним. Полежав немного, он решил, что пора приводить себя в порядок. Он принял душ, побрился и остался доволен собой. Нужно включать разум. У нее на телефоне денег не было, следовательно она кому-то звонила с моего, - думал Андрей, ведь она не могла уйти в ночь просто так без звонка. Он полазил в телефоне. Непринятые звонки, принятые, набранные... Ага, вот! Оксана - 2:38. Теперь что-то прояснилось. Ночью она ушла к ним бухать. Но где она теперь?
Мама собиралась в поликлинику к часу дня. Они пошли гулять с Сашенькой. Поиграв на площадке, Саша попросилась на поле, где было много разноцветных камешков. Она любила играть с камнями и песком, строила замки собственного изобретения, украшала их цветами, поливала водой, в общем полностью погружалась в свой мир. Поле камней располагалось между домом, где снимали комнату Оксана и Вова и магазином "Кристалл", где торговали спиртным. Андрей не смог избежать
Фигура не появлялась.
Он решился пойти к дяде Грише якобы стрельнуть у него сигарету. Он отвел Сашу домой и отправился в шестой подъезд, где поднялся на десятый этаж. Дядя Гриша сегодня был трезв и адекватен, однако сигарет у него не оказалось, точно также, как и Татьяны. Правда он сказал, что она забегала к нему вчера-позавчера-позапозавчера и забрала свои солнцезащитные очки.
Андрей вернулся домой и снова вывел на прогулку дочь. Он повел ее на пустырь, находящийся рядом с полем камней, только на пустыре были заросли иван-чая, зверобоя, ромашки, клевера и другой травы, а также росли густые кусты, и таким образом это защищало находящихся здесь от посторонних взглядов с дороги и близлежащих домов. Сашенька нашла себе интересное занятие. Она присмотрела мангал с углями, стоявший в небольшой ложбинке и принялась "готовить обед для папы", а сам папа втихую употреблял обжигающую жидкость, укрепляя, как он считал в данный момент, свою нервную систему.
Он допил все до последней капли и решил возвращаться домой. Банка пива слегка побулькивала в кармане джинсовки, когда он увидел Оксану, идущую по дороге к их дому. Он поспешил догнать ее.
– Привет!
– Привет!
– ответила женщина.
– Где Татьяна?
– прямо, безо всяких вступлений спросил он.
– Она была у нас, - также прямо сказала Оксана, - но она ушла домой.
– Как давно?
– Часов в девять. Оделась, собралась и ушла домой.
Он взглянул на часы. 11:30.
– Ее нет дома.
– А вы давно гуляете?
– Ну, наверное, с час.
– Так ты иди домой, она уже скорее всего там.
Андрей не спешил, ему хотелось получить как можно больше информации.
– Пиво будешь?
– Выпью немного. Но только посидим немного. Вова теперь пропал. Скорее всего пошел к Диме, и я должна его найти там, а то они умотают куда-нибудь, и потом ищи-свищи!
Они присели на лавочку у восьмого подъезда.
– И что она наезжала на меня, говорила, какой я плохой, жаловалась на свою жизнь!?
– Нет. Я спросила ее, вы что погругались? Она ответила, да нет, просто он спит, а мне, что делать? Вот я и решила пойти к вам.
– И осталась ночевать.
– Ну перепили.
– А день, а вторую ночь?
Оксана молча пила прдложенное ей пиво и курила.
– Все понятно. Я хочу сказать тебе, что если она вернется, то, пожалуйста передай ей, чтобы она возвращалась домой. Она как всегда забыла, что кроме мужа у нее есть дочь, которую вчера водили на прививки, но ей это не интересно. Она даже не справилась, что с ребенком. Я все понимаю, но этого... Ты считаешь, что это нормально? После того как она нажралась, когда мы с Сашей ездили в Москву к друзьям и насчет работы, а нажралась так, что половину вещей можно выбрасывать на помойку, наверное она ползала, валялась и т.д., а я должен был молчать. И я молчал до определенного момента, но она постоянно провоцировала меня. А потом мы помирились, и когда мы вместе с вами сидели за церковью, а потом в подъезде, разве я сказал плохого слова?