Новые байки со «скорой», или Козлы и хроники
Шрифт:
А за окном сумерки уже совсем в ночь белую перешли. Такое ощущение, что запах сирени в кондиционированный музейный воздух как-то просочился. И как-то так своеобразно просочился, что похотунчики в глазах приятеля по новой разгораться начали. И всё идет к тому, чего греха таить, что мои фривольные надежды на этот вечерок на его похабные естественным путем вот-вот наложатся.
В Греческом зале, в Греческом зале…
Нет, в самом деле, если КГБ свои злокозненные щупальца аж в итальянского премьера запустило, то где уж мне-то грешной
Однако же опять нас обломали.
Только-только мы с ним, деликатно говоря, к полному взаимопониманию приблизились, только-только взялся кавалер меня, пардон, из платья извлекать, как в самый патетический момент — в соседнем зале женский голос:
— Помогите! «Скорую»!!
Нет, ну проходной же двор какой-то, а не Эрмитаж…
А я ж на «скорой» именно что без году неделя. Во мне ж еще пыл неофита не угас. У меня ж позыв на каждый чих — бежать-спасать-откачивать!
Вот и рванула я на зов во всем великолепии.
А там всё очень просто получилось. Там пожилая эрмитажная служительница в треволнениях по случаю высоких импортных гостей сомлела слегонца, вроде как сознание утратила. Премьер уже прошел, а старушка как сидела на своем рабочем месте, на стульчике в углу, так с него тихонько на пол съехала.
А тут как раз и припозднившаяся дамочка-экскурсовод (та, что должна была в премьерской свите состоять) некстати объявилась, этакая трепетная барышня в летах. Служительница отлежалась бы — само бы всё прошло. Но экскурсовод сомлевшую увидела, к груди ее прижала и (нет бы той водички просто дать, платочком обмахнуть) ничего умнее не придумала, чем:
— «Скорую»! Врача!! Спасите-помогите!!!
А тут как раз и я вся из себя…
Та еще картинка в интерьере получилась.
Экскурсовод, меня во всем великолепии узрев, перекрестилась заполошно — и:
— Императрицу-матушку прогневали!!
И к служительнице на пол за компанию в обморок нацелилась.
А та, наоборот, глаза открыла, увидела меня — и в крик:
— Охрана! Караул!!
Негромко, правда, шепоточком так, чтобы импортные гости не услышали.
А я — нет, я еще черт знает до чего запросто довраться в состоянии…
Правду жизни мой полковник спас. Он в третий раз своей волшебной корочкой взмахнул — и ну на них командным голосом:
— Спокойно! КГБ, спецоперация! Отставить обмороки, всем прийти в себя!
Те враз пришли, лежат по стойке смирно.
Полковник, мягче:
— Вот и молодцы. А теперь, гражданочки, работайте. И никому ни слова, ясно вам? Забыть, что видели!
Те, послушно поднимаясь с пола:
— Ясно! Да!
Целительный эффект Госбезопасности…
На этом мы ретировались.
А вот засим…
Но вот засим — увы. На этом наша эпопея завершилась.
А жаль, замечу, господа.
Впрочем же, мне и того хватило. Спина после императрицыного платья у меня два дня болела так, словно я без остановки сутки напролет по этажам носилась с полной выкладкой. Как в таких нарядах дамы тех времен еще и танцевали на балах, ума не приложу. Да с такой закалкой им на «скорой» впору вкалывать!
А ведь как ни крути — опять я о своем…
Такая уж планида у меня.
Скоропомощная.
Блядская работа
В тридевятом царстве, тридесятом государстве в действительности было всё не так, как на самом деле. На самом деле проститутки, например, у нас, ежу понятно, были, но в действительности их как будто не было. Высокоморальная тогда действительность была, просто пукнуть некуда.
Но уж как обосралась та страна лет несколько спустя… ну да это лирика.
В общем, проститутки величинами-то были хоть и мнимыми, но зарабатывали девочки по вызову реально хорошо. Разумеется, не те, которых у Московского вокзала типа не было, а те, что в интуристовских гостиницах как бы не существовали.
Вот в одной такой гостинице я к двум мнимым величинам на вызов и попала.
Дело было глубокой ночью, и хотелось мне спать. А две эти труженицы интимного фронта и тыла клиента меж собой не поделили. И в процессе выяснения отношений нанесли друг другу травмы лица, то есть морды друг другу когтями покарябали. Визг, писк, милиция — и резонный вопрос: а куда их девать, травмированных? В вытрезвитель? Так они пока что не допились до него. В отделение отправить? Тоже нежелательно, величины-то мнимые, то есть нету их в гостинице…
Светлые ментовские головы долго не думали, вызвали «скорую» и спихнули проблему на меня.
Моя сонная голова тоже особо задумываться не стала. Засунула я эту сладкую парочку в машину, намазала им царапины йодом и зеленкой, за угол завезла и отпустила на все четыре стороны. Точнее, на все три, потому как на работу возвращаться я им категорически запретила. Нечего ударный отечественный проституточий коллектив разукрашенными мордами позорить! Написала в истории болезни, что больные из машины самовольно рассосались в неизвестном направлении, и поехала на станцию досыпать. И к утру эту историю благополучно забыла.
Долго ли, коротко ли…
Короче, на следующем дежурстве приезжаю я с очередного вызова на станцию, смотрю — караулят меня у входа мои бабочки ночные. Царапины заштукатурены, прикид вполне цивильный, в руках торт из «Метрополя» и пузырь валютного шампанского. И ко мне едва не с реверансами:
— Здрасте, доктор! — хором говорят.
Я в те времена не доктором, а фельдшером была, ну да бабочкам моим какая разница.
— И вам, — я отвечаю, — не хворать.
Бабочки мне торт суют с шампанским: