Новые границы
Шрифт:
— Поэтому я и прошу посодействовать в поисках негодяев. Уж я-то это просто так не оставлю!
— Да, к большому сожалению, не все мятежники сдались, — Дмитрий Павлович нахмурился. — Подлые негодяи просто сбежали. И господин Сафонов обладает некоторыми сведениями.
Как оказалось, меня позвали не только для того, чтобы я встретился с родственником. Сафонов владел некой важной информацией, хотя она и не стала для меня сюрпризом. Он рассказал, что несколько мятежных офицеров не захотели сдаваться и ушли из города. Куда именно — разумеется, не
Вариант у них был сейчас один: найти где-нибудь на севере островок, не затронутый тьмой, и там обосноваться. Искать их вряд ли кто-то станет в тех краях — и без них забот хватает. А они будут промышлять охотой и натуральным хозяйством, возможно, делать вылазки в города за необходимыми вещами — в общем, вести полудикую жизнь. Ну или, что вероятнее, попытаются достать новые документы или вовсе уехать из страны.
Впрочем, что бы они ни предприняли, теперь это забота службы тайных дел. А от нас требовалось зачистить Гордеевск, если там кто-то из повстанцев до сих пор оставался.
Этим мы и занялись на следующий день, и ожидаемо никого не обнаружили. Среди мятежников не нашлось дураков торчать в городе и ждать, когда их ликвидируют. Все, кто не сдался — бежали в тайгу.
В целом, победа оказалась относительно бескровной. Были, разумеется, и погибшие, как с нашей стороны, так и со стороны мятежников, но всё могло закончиться куда хуже, если бы противостояние затянулось.
А потом из новостей я узнал, что многие восставшие действительно были помилованы. При этом гвардейцев перевели в обычные подразделения с понижением в звании. То есть два гвардейских батальона мы всё-таки потеряли.
В Томск мы вернулись семнадцатого сентября. Мне как раз пора было ехать домой. И так из-за дурацкого восстания на два дня задержался. Но не тут-то было. Внезапно оказалось, что указом Его Величества мне даровали землю, и поэтому пришлось ещё на некоторое время остаться в Томске, чтобы уладить все вопросы, связанные с оформлением участка.
Участок был солидный — восемь тысяч десятин, почти четвёртая часть моего первосибирского имения. Вот только закрадывались подозрения, что полезная площадь там совсем небольшая, поскольку находились мои новые владения не где-нибудь, а в недавно сформированном Усть-Катайгинском особом округе, где лишь болота да мёртвый лес.
Что сказать, спасибо императору за «награду», удружил. Я, конечно, прекрасно понимал, что в интересах государства развитие недавно освобождённых территорий. Но мне-то что делать с этим бесполезным куском земли? Только налоги за него платить? Конечно, его можно было продать, однако стоила земля в тех местах сущие копейки.
В итоге я поразмыслил немного и решил подождать с этим вопросом. Во-первых, с уходом дыхания бездны земля постепенно «оживёт». А во-вторых, регион в скором времени может начать развиваться бурными темпами. И то, и другое, без сомнения, увеличит стоимость земли, и это позволит мне продать её выгоднее, если, конечно, я захочу это делать.
Также
Но в первую очередь следовало туда съездить и посмотреть, что и как. Может, не всё так плохо. Но это потом. Вначале я хотел отправиться домой, там тоже было много дел. Например, свадьба с Олей, отец которой на днях приехал в отпуск.
Глава 20
Неделя ушла на подготовку к свадьбе. Торопились, поскольку в моём распоряжении оставалось всего три свободные недели, а дел предстояло много. Владимир Фёдорович был несказанно рад, что мы с его дочерью всё-таки решили пожениться, да и кто б не обрадовался на его месте. Приданое, как и ожидалось, оказалось скромным, но это в данном случае не имело значения. Более того, я оставить его в распоряжении Оли. Такая практика тоже была нередкой.
А пока полным ходом шла подготовка к свадьбе, я, не теряя времени даром, съездил и проверил, как продвигается строительство шахты.
На самом деле оно пока не началось. Туда положили дорогу, а на участке вырубили лес. И всё. Даже основные коммуникации не подвели, поскольку проект пока находился в разработке. А его требовалось ещё согласовать и утвердить, и только после этого начинать подготовительные работы. Поэтому самое минимальное, когда планировалось запустить шахту — через два года, но могло получиться и дольше.
Мы с Гавриловым на моём «Рубине» объезжали деревни, которые до сих пор оставались заброшенными. После недавних событий селяне сюда так и не вернулись. Однако я всё равно хотел возродить сельскохозяйственные угодья, но не здесь, а ближе к моему особняку и базе охраны.
Осмотрев покинутые деревни, мы свернули на новенькую бетонную дорогу, ведущую к месту будущей шахты. Доехали до самого конца и остановились на расчищенной поляне, заросшей пожухлой травой. Над нами простиралось серое небо, а лес вокруг всё ещё стоял по-осеннему нарядный, хотя многие деревья уже облетели.
— Так, значит, здесь будем добывать рубрумит, — я окинул взглядом дикие просторы.
— Да, именно здесь, ваше сиятельство. В центре этой поляны, — подтвердил Гаврилов.
— Надеюсь, начало строительства не затянется.
— Дело это не быстрое, я вам говорил. К тому же вы — частное лицо. Можно, конечно, и ускорить. За определённое вознаграждение губернатор посодействует скорейшему утверждению проекта.
— Взятку, значит, он хочет?
— Так принято, ваше сиятельство. Если хотите поскорее, придётся заплатить. Все так делают.
— Нет, я, пожалуй, воздержусь. И так средства ограничены.
— Воля ваша.
Помолчав немного, я решил поинтересоваться личной жизнью управляющего, чего обычно никогда не делал, хотя проявлять заботу о сотрудниках иногда не мешало бы.