Новые истории про Винни-Пуха

Бенедиктус Дэвид

Нет меда в улье, нет в саду, И очень грустный я бреду, Куда — не знаю точно. Мне вовсе-вовсе не смешно! Где ж мое счастье, где оно? Мой мед! И пчелы! Точка!

Но от сопелки Пуху легче не стало. Он

попробовал вообразить жизнь без меда и представил, как трудно будет вставать с кровати, зная, что полка пуста. И как трудно будет уснуть, зная, что утром придется вставать и завтракать без меда. Пух знал только один способ улучшить настроение. Он очень медленно опустил лапу в горшок с самым последним медом и очень медленно зачерпнул.

А тем временем Кристофер Робин обходил весь Лес, расспрашивая, не видел ли кто-нибудь пчел. Он начал с Пуховой Опушки, на которой стоял домик Иа-Иа.

— Ты заблудился, Кристофер Робин?

— Нет, Иа-Иа, я пришел повидать тебя.

— Это очень любезно с твоей стороны. Конечно, ко мне время от времени заглядывают гости. Неделю назад, в прошлый четверг, здесь пробегал еж, но с ежами никогда не получается хорошей беседы. «Как ваши колючки?» — спрашиваю я. «Все так же», — отвечают они, и беседа заканчивается.

— Я пришел, чтобы задать очень важный вопрос. Иа-Иа, ты не видел пчел? Они куда-то пропали.

— Неужели? Хорошо, что они не прилетели сюда, а то бы без конца кружились и жужжали. Пчелы всегда жужжат. Но траву на моей опушке не сравнить с травой на другой стороне Леса, там трава намного зеленее. Наверное, туда они и полетели. Впрочем, пчелы меня мало интересуют.

— Ой, спасибо тебе, Иа-Иа! Ты мне очень помог!

— Правда? — удивился Иа-Иа. — Надеюсь, ты говоришь это не только для того, чтобы успокоить старого ослика. Хорошо, что и от меня есть какая-то польза. А может, и нет никакой пользы. Но ты не думай об этом. Приходи еще. Через год. Или через два.

— Сова! — прокричал Кристофер Робин чуть позже. — Мы ищем пчел!

— Они живут в дупле дуба, — сказала Сова.

— Мы тоже так думали, но их там нет, а Иа-Иа считает, что они могли переселиться в другое место. Сова, я хотел попросить тебя пролететь над Лесом — вдруг ты заметишь пчел.

— Видишь ли… — начала Сова. Она хотела сказать что-то еще, но Кристофер Робин ее очень торопил, и Сове пришлось взлететь, так и не закончив свою мысль.

< image l:href="#" />

Сова полетела на восток, туда, где сияло солнце, потом на юг, к темному, Мрачному Болоту, возле которого жил Иа-Иа, потом на запад, в Дремучий Лес, где не было ни одной пчелы, а потом вернулась на север.

Пчел она не увидела.

Сова уже хотела отказаться от поисков и лететь домой, к кружке чая и булочкам, но тут она кое-что заметила. Сперва это кое-что показалось ей просто

качающимися листьями папоротника, затем пылью, которую поднял ветер.

Сначала Сова подумала: «А может, это…», а потом: «Это, должно быть, они!», а потом: «Это они!» Она очень громко ухнула, и Кристофер Робин, услышав это уханье, тут же вскочил на велосипед. Он заехал за Пухом, посадил его в корзину и помчался туда, где в воздухе парила Сова. В кустах ежевики шевелилось темное облако. Именно его Сова сначала приняла за листья папоротника, а потом за пыль, поднятую ветром.

Пух присмотрелся.

— Пчелы! — закричал он. — Тысячи, тысячи пчел!

— Ой, Пух! — сказал Кристофер Робин, останавливая велосипед. — Как их много!

— А можно, я попрошу их вернуться домой? — спросил Пух.

— Попробуй.

— Пчелы! — прокричал Пух. Пчелы загудели громче. — Пчелы!!!

Жужжание становилось не только громче, но и сердитее, а одна пчела села Пуху на нос.

— Кажется, не получается, Пух. Надо придумать что-нибудь другое, — сказал Кристофер Робин.

— Я могу думать только о меде, — расстроенно признался Пух. — И о том, что его нет.

Он отогнал пчелу от носа.

Кристофер Робин и плюшевый мишка отъехали подальше от пчел и стали думать.

— Может, им не нравятся наши голоса? — задумчиво произнес Кристофер Робин.

— Но я не умею жужжать, — сказал Пух. — Я — медведь, а медведи не жужжат.

— Мы можем сыграть для них какую-нибудь музыку, — предложил Кристофер Робин. — «Вальс Возвращения», например. Пойду принесу граммофон.

Но пчелы не обратили внимания на «Вальс Возвращения», а когда Кристофер Робин поставил марш, пчелы зажужжали так сердито, что Пух спросил:

— А у тебя нет танго?

Танго не было. Был романс «Пчелка», но от него жужжание стало совсем уж грозным, и Пух поспешно снял иглу и сильно поцарапал пластинку.

— Что же делать? — в отчаянии воскликнул Пух. — Они не любят слова, не любят музыку, они только злятся и злятся. Как же нам быть?

— Надо посоветоваться, — сказал Кристофер Робин. — Я позову всех на Важный Совет.

И Кристофер Робин умчался на велосипеде прочь, а Пух отправился домой и устроил срочную проверку своего буфета. Проверка получилась огорчительной: осталось только два горшка меда, и один из них почти пустой. Пух поставил горшки на стол, пересчитал и так и эдак, но… как ни считай, а горшков всего два, вернее, один с четвертью. Пух сунул лапу в горшок и облизал ее: таким восхитительным мед никогда еще не был.