Новые крестоносцы. Дилогия
Шрифт:
— А я и говорю — вмешался невысокий худощавый мужичонка с жиденькой бородкой — на север надо подаваться к студеному морю.
— Прав ты Афоня, надо уходить подальше — вздохнул Савва — Афанасий у нас голова, не гляди, что хлипкий, такого кормщика еще поискать надо.
— Может он и прав — согласился Егор — да только и там вас достанут, у московского князя руки длинные и с каждым годом длиннее будут становиться, ты уж мне поверь.
— Ну, покуда не достали, поживем еще, а дальше видно будет — упрямо мотнул головой Черный — а
— Это брат централизация — многозначительно пояснил Егор — против нее не попрешь.
— Вот ты Егор Михалыч по всему видать, ученый человек, слова какие знаешь — лизацыя, тьфу прости господи срамота то какая — перекрестился Афанасий — вот и подскажи нам то чего делать.
— А с нами пойдете? — предложил Егор.
— Куда? В Ливонию что ли?
— Ну, сперва в Ливонию, а потом в дальние земли, там уж вас точно воеводы не достанут, а то глядишь, и сами воеводами станете.
— Это что же за земля такая, расскажи.
На засыпающий город тихо опускался теплый июльский вечер, лучи закатного солнца золотили плавно плывущие воды древнего Волхова. Костя в обнимку с Яшей и Охримом, затянули какую то песню, которую подхватили еще несколько голосов, и под ее аккомпанемент Егор долго рассказывал ушкуйникам все, что знал про далекую Америку.
Утром, приведя себя в порядок, и оговорив с Саввой место и время встречи, друзья в сопровождении Еремы, выделенного атаманом в качестве провожатого, направились искать двор Важенина. На этот раз, достаточно быстро нашли нужный купеческий дом, огороженный высоченным забором. Подойдя к створке добротных дубовых ворот, Костя, что есть силы, загрохотал в них кулаком. Во дворе дружно залаяли псы, через некоторое время, чей то голос недружелюбно поинтересовался:
— Чего надо?
— Тимофея Ивановича надо, Важенина, поговорить хотели — ответил Егор.
— А сколько вас?
— Трое.
— Ну вот, промеж собой и поговорите — съехидничал голос за воротами.
— Слышишь ты — вскипел Костя — Петросян недоделанный, открывай, говорят, дело у нас.
— А ты чего лаешься, сказано тебе занят Тимофей Иванович, не велел никого пускать.
— Мы вот сейчас ворота тебе порубим — пообещал Ляхов.
— Не, мы лучше их навозом перемажем, пусть потом хозяин с него спрашивает, а он отмывает — весело предложил Ерема.
— Хорошее предложение — поддержал Щебенкин.
— Эй, вы чего удумали, охальники — забеспокоились внутри — а ну идите себе, я кому говорю.
— Ага, счас, пойдем как же, жди.
— Вот я вам ужо задам, нехристи окаянные — раздался стук снимаемых засовов ворота приоткрылись наружу выглянул пузатый мужик, ростом чуть ниже Кости, что называется косая сажень в плечах и окладистой рыжей бородой. Лопатообразной пятерней он вмиг сграбастал за грудки, стоящего ближе всех Ляшкова.
— Здравствуй дядя, как звать то тебя? — Егор спокойно двумя пальцами взял за державшую его кисть и слегка надавил в нужном месте.
—
— Веди нас болезный к хозяину — предложил парень, заламывая руку, и заставляя Ивана подняться.
— Здорово, научишь меня так? — восхитился Ерема — я, здесь вас обожду.
— Хорошо — кивнул Костя, и ребята, ведомые согнувшимся в три погибели купеческим «секьюрити» прошли в дом.
— Здравствуй Тимофей Иванович, мы к тебе по важному делу — вежливо поздоровались парни, зайдя в просторную, светлую горницу.
— Здравы будьте и вы добрые люди. Вы того, Ванюшу то моего отпустите, да и о деле потолкуем — невозмутимо ответил сидящий за столом, обложившись со всех сторон пергаментными и бумажными листами, пожилой купец.
— Ах да — Егор разжал захват — ты ступай дядя, благодарствуем, что проводил.
Матерящийся сквозь зубы сторож вышел из комнаты, а Ляшков продолжил, присаживаясь на широкую лавку:
— Письмецо у нас к тебе Тимофей Иванович, от господина Кугеля.
— Вот как? Давненько старый приятель весточки не присылал.
Некоторое время, Важенин щурясь и шевеля губами, тщательно изучал послание а потом отложив его в сторону сообщил:
— Отписал мне почтенный компаньон мой, чтобы подсобил я вам кавалеры в беде вашей, так чем могу служить?
— Ты, помоги нам господин Важенин человек десять людишек мастеровых подобрать, которые вместе с семьями согласятся на новые земли уехать, в обиде они не останутся, да и тебе глядишь прибыль какая будет.
— Уж, не в Ливонию ли ты людишек увезти хочешь господин кавалер? Если так, то помогать не стану, знаю я как ваш брат вмиг вольного человека в скота безгласного обращает, я людьми не торгую, чай не бусурманин какой.
— Понимаю тебя Тимофей Иванович и согласен с тобой, только неужели ты компаньону своему не доверяешь, говорю же, в обиде они не будут. К апрелю будущего года придут корабли господина Кугеля, и направимся мы новые земли обживать. В Ливонии, я их не оставлю.
— Ганс меня ни разу не подводил, ему я верю. Ну, хорошо, к апрелю я тебе сам охотников привезу. Думаю, найдутся такие, которые из под руки московской, готовы хоть на край света бежать. Ты только скажи, куда везти.
— Знаю ту бухточку, как то от шторма там прятался — подтвердил купец когда Егор стал объяснять ему местонахождение Грюненбурга — еще есть просьбы какие?
— Еще к кузнецу хорошему нам надо.
— Кузнеца я вам укажу — кивнул головой Важенин.
После беседы с купцом друзья посетили кузнеца, которому Егор заказал три десятка кованных пищальных стволов, договорившись, что готовый товар будет доставлен во двор Важенина, с которым об этом было уговорено заранее.
Только к вечеру разобравшись с делами, голодные и усталые парни, вернулись на причал, где стояла посудина Саввы Черного.