Новые крылья
Шрифт:
— Аэродинамически форма удачная, — небрежно промолвил профессор Рябчинский, показывая на ближайшее крыло. — Но при сегодняшней погоде вращающий момент недостаточен. С места такое сооружение не сдвинется: очень уж громоздкая система.
Снизу сообщили, что установка полностью расторможена, и спрашивали Вершинина, как быть. Он вышел на балкончик хмурый, прикусив погасшую папиросу, и впился взглядом в безоблачный горизонт.
Не выдержав молчания, Таня Головко сказала с острой тоской:
— Хоть бы один порыв покрепче…
— Да, — усмехнулся Рябчинский, — для этой махины добрый шквал нужен. Вот вы, девушка, я слышал, изобретаете. Так внесите предложение — для раскручивания ветроколеса установить вспомогательный дизель-мотор тысячи на две лошадиных сил. Тогда никакое затишье не страшно!
Таня посмотрела в насмешливо прищуренные глаза профессора, тряхнула головой и молча прошла к двери генераторной.
Рябчинский пожал плечами и вдруг почувствовал новый приступ головокружения. Тонкая танина фигура поплыла в бок на фоне неподвижного голубоватого крыла.
Паренек в серой кепке, надетой козырьком назад, первым восторженно закричал:
— Двинулся! Идет!
И Рябчинский сообразил, что причиной головокружения на этот раз было движение крыла мимо замершей Тани. Плавно набирая скорость, одно за другим пробежали все шесть крыльев. Начался второй оборот ветроколеса. Каждое крыло, двигаясь, все время становилось к ветру под наиболее выгодным углом атаки.
Не в силах сдержать восторг, Таня захлопала в ладоши, затем подскочила к Вершинину и звонко поцеловала его в обе щеки.
Гвоздаков, усмехнувшись, подумал: «Да здесь, видно, и монтаж и сердечный роман одновременно». И был очень озадачен, когда монтажница тут же, на балкончике, перецеловала поочередно всю бригаду.
— Теперь вниз! — приказал Вершинин. — Попробуем дать нагрузку генераторам.
На круглом мостике оставили дежурить одного монтажника. Все остальные двумя партиями спустились в лифте. Во время стремительного спуска Гвоздаков, стараясь держаться бодро и невозмутимо, настойчиво пытался встретиться взглядом с Таней. Девушка сначала хмурилась и отворачивалась, а потом не выдержала и показала огорошенному ассистенту Рябчинского кончик языка.
Внизу, на бетонной площадке, Вершинина обнял моложавый, крепко сколоченный человек в комбинезоне. Усталые серые глаза его в сетке тонких морщинок вспыхивали искорками едва сдерживаемой радости.
— Самый беспокойный человек на строительстве, — представил Вершинин парторга.
— Чернов, — коротко и отчетливо назвал себя парторг и, окидывая гостей быстрым взглядом, озабоченно сказал: — Напряжение на щите 80 вольт. Две трети нормы… Но ведь это без нагрузки. Как думаешь, Георгий Петрович, попробуем включить центробежку?
— Попробуем, — решительно
У опор ветродвигателя собралось много народу. Вершинина, Таню и изрядно смутившихся молодых монтажников встретили аплодисментами.
Вершинин быстрыми шагами направился к белому домику, одиноко стоявшему над рекой. Опередив его на несколько шагов, Чернов остановился у открытой двери и спросил:
— Значит, пускаем?
Вершинин утвердительно кивнул и побежал вдоль толстой трубы к началу канала, который прямой линией пересекал степь. Народ хлынул вслед.
От домика бежала Таня и громко кричала:
— Пойдет, пойдет вода!
Земляные откосы сухого русла канала были усеяны людьми. Вершинин стоял у широкого темного зева трубы, нависшей над гладким бетоном направляющего желоба. Из отверстия трубы доносилось глухое гудение. Это работал мощный центробежный насос.
Рябчинский и Гвоздаков, изрядно запыхавшиеся, пробрались за Таней к Вершинину. Поглядев на громаду ветродвигателя и на секундную стрелку часов, Рябчинский с сомнением заметил:
— Слабоват ветер. А разность уровней — метров пятнадцать! Подаст ли воду насос?
Словно подтверждая его сомнение, шум в трубе стал глуше. Прислушиваясь, Гвоздаков вполголоса сказал профессору:
— Не миновать Вершинину беды.
Вдруг раздался низкий рокот, и на желоб из трубы с шипением и плеском устремились вспененные потоки воды. Бурля, вода понеслась по каналу, догоняя визжавших от восторга мальчишек.
— Поздравляю с удачей, Георгий Петрович, — громко сказал Рябчинский. — Хотя такого же результата можно было достигнуть и с меньшими затратами.
— Вы правы, — просто ответил Вершинин. — Результат пока не велик.
— Но через две недели будет работать вся линия, — вырвалось у Тани Головко. Сказав это, девушка в смущении отступила.
Молодой техник в легком спортивном костюме торопливо подошел к Вершинину и доложил:
— Все механизмы в порядке, Георгий Петрович. Можно останавливать номер первый?
Парторг удивленно перебил:
— Ты погоди, Андрей! Останавливать-то для чего?
— Но ведь пуск пробный. И все в полном порядке.
— А в порядке, так пусть и работает, — посоветовал Чернов. — Ты только на землю погляди, как она жадно воду пьет. Ведь сколько лет жаждой томилась! А тут пришла вот такая беспокойная комсомолия, — показал он на Таню, окруженную монтажниками, — и переворот устроила. Значит, хорошо работают механизмы, Андрей?
— Отлично работают! — ответил техник и переглянулся с Таней. — А торжественный пуск и вправду можно будет устроить отдельно, сразу всю линию запустить.
— Правильно, Андрей, — подтвердил Вершинин. — Только нужно позвонить колхозникам в Сухой Дол, что вода к ним пошла. Придется им теперь свой район в Зеленый Дол переименовать…