Новые Миры Айзека Азимова. Том 3
Шрифт:
Роуз отметила, что Дрейк выслушал ответ с искренним интересом. Пришелец, слава Богу, очень спокойно воспринял расспросы.
Остаток обеда прошел спокойно и был почти приятен.
Весь вечер Дрейк именно таким и оставался: заинтересованным; более того, поглощенным происходящим. Он полностью завладел беседой, не давая Роуз и рта открыть. Он и в самом деле затмевал супругу, которую выручала лишь профессиональная подготовка.
Роуз смерила его мрачным взглядом и подумала: «Зачем вообще он на мне женился?»
Дрейк
— Мне довольно сложно думать о вас, как о докторе, — произнес Дрейк.
— Прекрасно понимаю, — весело заморгал гаукинянин. — Мне тоже трудно думать о вас, как о полицейском. В моем мире полицейские очень своеобразные и выдающиеся люди.
— Вот как? — сухо откликнулся Дрейк и переменил тему. — Как я понял, вы здесь не на отдыхе?
— Нет, я весьма загружен делами. Собираюсь исследовать эту странную планету, которую вы называете Земля. У нас ею никто по-настоящему не занимался.
— Странную? — переспросил Дрейк. — В чем же странность? Гаукинянин взглянул на Роуз:
— Он знает об Ингибиционной Смерти?
— У моего мужа очень важная работа, — смутилась она, — боюсь, у него нет времени выслушивать подробности моих исследований.
Роуз понимала, что ведет себя неадекватно, и вновь почувствовала неясную эмоцию гаукинянина. Пришелец повернулся к Дрейку:
— Меня всегда поражало, как мало вы, земляне, знаете о собственных необычных свойствах. Вот смотрите. Галактику населяют пять разумных рас. Все они развивались независимо и тем не менее сумели прийти к общему пониманию. Похоже, что для окончательного расцвета разума требуется приложить немного косметики. Оставляю этот вопрос философам. Думаю, мне не стоит вам растолковывать такие моменты, поскольку вы прекрасно разбираетесь в этом сами.
Так вот, когда различия между мыслящими расами были тщательно изучены, оказалось, что именно вы, земляне, наиболее уникальны. Так, например, только на Земле жизнь зависит от влияющих на процесс дыхания металлических ферментов. И только для вас водородный цианид является ядом. Только вы произошли не от жвачных животных. И, самое, пожалуй, интересное: вы — единственная форма разумной жизни, которая прекращает расти с достижением зрелости.
Дрейк улыбнулся. Роуз почувствовала, как забилось ее сердце. Самым красивым в Дрейке была его улыбка, и он так умело ею пользовался. Это была не фальшивая и не натянутая улыбка. Муж привыкал к присутствию существа из другого мира. Он старался ему понравиться, он делал это для нее. Мысль так пришлась ей по сердцу, что Роуз несколько раз повторила ее про себя. Он старается ради нее, он любезничает с гаукинянином!
Продолжая улыбаться, Дрейк произнес:
— Вы не выглядите слишком крупным, доктор Толан. По-моему, вы выше меня на один дюйм, другими словами, в вас шесть футов и два дюйма. Означает ли это, что вы еще молоды, или остальные обитатели
— Ни то ни другое, — ответил гаукинянин. — С годами мы растем медленнее. В моем возрасте на один дюйм уходит около пятнадцати лет, но — и это важно — мы никогда не перестаем расти окончательно. Ну и, разумеется, мы никогда окончательно не умираем.
Дрейк вытаращил глаза, и даже Роуз непроизвольно выпрямилась и оцепенела. Это было что-то новое. Ни о чем подобном не докладывала ни одна из отправлявшихся на планету Гаукина экспедиций. Роуз едва не завизжала от волнения, но вовремя сдержалась и предоставила возможность говорить Дрейку.
— Никогда окончательно не умираете? — переспросил он. — Не хотите ли вы сказать, сэр, что обитатели планеты Гаукина бессмертны?
— Никто не может быть бессмертным в истинном смысле этого слова. Всегда есть несчастные случаи, а если с ними не везет, то можно помереть со скуки. Немногие из нас живут более нескольких ваших столетий. Между тем крайне неприятно думать, что смерть может наступить не по твоей воле. Нам это представляется ужасным. Одна мысль о том, что смерть способна прийти вопреки моему желанию, вызывает у меня дрожь.
— Мы к этому привыкли, — безрадостно проворчал Дрейк.
— Вы, земляне, живете с этой мыслью, мы — нет. Поэтому нас тревожит тот факт, что за последние годы частота Ингибиционной Смерти заметно возросла.
— Вы мне еще не объяснили, — заметил Дрейк, — что такое Ингибиционная Смерть. Но позвольте я выскажу свою догадку. Является ли Ингибиционная Смерть патологическим прекращением роста?
— Именно так.
— Как скоро наступает смерть после прекращения роста?
— В течение года. Это тяжелая, трагическая и абсолютно неизлечимая болезнь.
— Что является ее причиной?
Гаукинянин долго молчал, а когда заговорил, голос его звучал сдавленно и тревожно:
— Мистер Смоллет, нам ничего неизвестно о причинах этой болезни.
Дрейк задумчиво кивнул. Роуз следила за разговором, словно зритель на теннисном корте.
— Почему для изучения болезни вы прилетели на Землю? — спросил Дрейк.
— В силу уникальности землян. Они — единственная мыслящая раса, которая обладает иммунитетом. Ингибиционной Смерти подвержены все остальные цивилизации. Ваши биологи об этом знают, миссис Смоллет?
Он обратился к Роуз так неожиданно, что она вздрогнула.
— Нет, не знают.
— Не удивительно. Это стало известно благодаря последним открытиям. При Ингибиционной Смерти легко ошибиться в диагнозе, к тому же на других планетах она встречается гораздо реже. Это весьма странная вещь, тут можно пофилософствовать. Заметьте, заболеваемость Смертью самая высокая в моем мире, ближайшем к Земле. С удалением от вашей планеты заболеваемость понижается, реже всего Смерть встречается на планетах Темпоры, при этом сама Земля обладает иммунитетом. И секрет его следует искать в биохимии землян. Представляете, о каком важном открытии может идти речь?