Новые Миры Айзека Азимова. Том 4
Шрифт:
— Ну, как вы?
Чаунс сел на койку и запустил пятерню в волосы.
— Пожалуй, нормально. Во всяком случае, в голове у меня прояснилось. Долго я спал?
— Двенадцать часов.
— А вы?
— Вздремнул немного. — Смит демонстративно обернулся к приборам и что-то настроил, потом добавил неловко: — Вы знаете, что произошло на тех планетах?
— Не поделитесь со мной?
— На обеих планетах, — сказал Смит, — растения были одинаковые. Согласны?
— Безусловно.
— Каким-то образом их пересадили с одной планеты на другую. На обеих они растут одинаково хорошо. Но время
— Перекрестное опыление?..
— И для его осуществления использовали нас. Мы высадились на одной планете, и нас засыпало пыльцой. Помните, как закрывались цветки? Видимо, после того как выбросили пыльцу, а мы из-за этого расчихались. Затем мы высадились на другой планете и стряхнули пыльцу с одежды. Возникнет новая гибридная разновидность. А мы были просто двумя двуногими пчелами, Чаунс, и исполняли свою обязанность, как опылители.
Чаунс улыбнулся:
— Не слишком завидная роль, если подумать.
— Черт, не в этом дело! Разве вы не видите опасности? Не понимаете, почему мы должны побыстрее добраться домой?
— Почему?
— Потому что организмы не адаптируются, если адаптироваться не к чему. А эти растения, очевидно, адаптировались к межпланетному перекрестному опылению. Нам даже заплатили, как платят пчелам — правда, не нектаром, а визирами Гамова.
— Ну и что?
— А то, что межпланетное опыление невозможно без помощи кого-то или чего-то. На этот раз роль опылителей досталась нам, но мы же первые люди, побывавшие в этом скоплении. Следовательно, прежде это делали какие-то другие существа, которые и пересадили растения с первой планеты на вторую. Значит, где-то в этом скоплении существует разумная раса, уже достигшая уровня космических полетов. И Земля должна об этом знать!
Чаунс медленно покачал головой. Смит нахмурился:
— Какие-нибудь нелогичности в ходе моих рассуждений? Чаунс зажал голову в ладонях. Вид у него был глубоко несчастный.
— Скажем, вы почти все упустили.
— Что же я упустил? — сердито спросил Смит.
— Ваша теория перекрестного опыления сама по себе логична, но вы кое-чего не учли. Когда мы приблизились к этой солнечной системе, наши гиператомные двигатели отказали, причем приборы не смогли ни определить причины, ни, тем более, ее устранить. После приземления мы к ним не прикасались. Просто забыли о них. А затем вы включили двигатели, и выяснилось, что они в полном порядке, однако на вас это не произвело никакого впечатления — настолько, что мне вы рассказали об этом лишь несколько часов спустя. Далее: как удачно мы выбрали на обеих планетах место для приземления — возле места обитания группы животных. Счастливый случай? А наша ничем не оправданная уверенность в их дружелюбии? И мы даже вышли на поверхность, не озаботившись проверить, не ядовита ли атмосфера. Но больше всего меня пугает, что я прямо-таки обезумел из-за визиров Гамова. Почему? Конечно, это ценные приборы, но не настолько же! И обычно возможность заработать быстро доллар-другой не приводит меня в исступление.
Смит слушал в тревожном молчании, а теперь сказал:
— Не вижу, как все это увязывается между
— Бросьте, Смит! Вы все прекрасно понимаете. Разве вам не ясно, что нашей психикой кто-то манипулировал?
Губы Смита изогнулись в презрительной усмешке, но на его лице мелькнула тень сомнения.
— Вы опять оседлали своего парапсихологического конька?
— Да, факты — упрямая вещь. Я ведь говорил вам, что мои предчувствия могут быть своего рода зачатками телепатии.
— И это тоже факт? Пару дней назад вы так не считали.
— А теперь считаю. Послушайте, я более восприимчив, чем вы, и поэтому все это подействовало на меня сильнее. Теперь, когда все позади, я лучше понимаю, что произошло, потому что воспринял больше. Ясно?
— Нет, — резко ответил Смит.
— Вы сами сказали, что визиры Гамова послужили нектаром, который подтолкнул нас произвести опыление. Так?
— Ну да.
— В таком случае, откуда они там взялись? Земные приборы, и мы даже прочли на них название фирмы и номер модели. Букву за буквой. Но если до нас люди ни разу не побывали в этом скоплении, откуда взялись там визиры? Ни я, ни вы тогда себя об этом не спросили, а вас и сейчас это вроде не беспокоит.
— Ну-у…
— Что вы сделали с визирами, Смит, когда мы вернулись на корабль? Вы забрали их у меня, это я помню.
— Положил их в сейф, — ответил Смит, словно оправдываясь.
— И больше их не вынимали? — Нет.
— А я?
— Нет, насколько мне известно.
— Даю вам слово, что я к ним не прикасался. Так почему бы не открыть сейф сейчас?
Смит медленно подошел к сейфу, настроенный на отпечатки его пальцев, и, не глядя, засунул руку внутрь. Выражение на его лице мгновенно изменилось. Вскрикнув, он заглянул в сейф, а затем выгреб его содержимое.
В руках у него были четыре разноцветных камня, более или менее прямоугольной формы.
— Они использовали наши эмоции, чтобы управлять нами, — негромко сказал Чаунс, словно вгоняя слово за словом в упрямый мозг своего собеседника. — Они заставили нас поверить, что атомные двигатели вышли из строя, чтобы мы приземлились на одной из их планет — какой именно, значения не имело, думается мне. Они внушили нам, будто мы держим в руках ценнейшие приборы, чтобы мы обязательно помчались на вторую планету.
— Кто эти «они»? — простонал Смит. — Хвосты или змеюки? Или и те и другие?
— Не те и не другие, — ответил Чаунс. — А растения. — Растения? Цветки?!
— Разумеется. Мы видели, что два разных вида животных ухаживают за растениями одного вида. Поскольку мы сами животные, то и предположили, что хозяева планет — животные. Но, собственно, с какой стати? Ведь всю выгоду получают растения.
— Мы тоже ухаживаем за растениями на Земле, Чаунс.
— Но мы эти растения едим.
— А может, эти животные тоже их едят?
— Скажем, я знаю, что они их не едят, — возразил Чаунс. — Нами они управляли очень умело. Вспомните, как я искал для посадки бесплодную площадку.
— Я такой потребности не испытывал.
— У пульта стояли не вы, а потому они вами не интересовались. И вспомните, мы не заметили пыльцы, хотя были обсыпаны ею, и продолжали не замечать, пока не высадились на второй планете. А тогда по приказу стряхнули ее.