Новые Миры Айзека Азимова. Том 6
Шрифт:
Она продолжала глядеть в окно. Эндрю рассматривал ее черные длинные волосы, узкие плечи, нежные руки. Она очень похожа на куклу, подумал он. Но в то же время он прекрасно понимал, что ничего общего с куклой у председателя Комитета по науке и технике, кроме ее наружности, не было. За хрупким фасадом угадывалась реальная сила.
Помедлив немного, она ответила:
— Встану.
— Благодарю вас.
— Настолько, насколько позволят мне мои возможности, — мягко добавила Ли Синг. — Но знайте: если моя поддержка вас когда-нибудь станет помехой для моей политической карьеры, я могу покинуть вас, потому что чувствую,
— Я вам признателен за это и ни о чем более не могу просить вас.
— И все же вы будете сражаться? — спросила она.
— Да. Буду. Я буду биться до конца, независимо от последствий. И я рассчитываю на вашу помощь, но только до тех пор, пока вы можете позволить себе это.
Глава 20
Эта битва не стала открытым вызовом. Эндрю разработал ее стратегию и передал ключ к ней Де Лонгу, а Де Лонг предложил тактику сражения, с которой согласился Эндрю. Де Лонг же профессионально оценил операцию как длительную и сложную, требующую терпения.
— У меня его запас бесконечен, — угрюмо произнес Эндрю.
«Файнголд энд Чарни» вступила в кампанию, чтобы сузить, определить границы сражения.
Некто Роджер Хеннесси из Сан-Франциско, который семь лет назад стал обладателем сердца-протеза Эндрю Мартина, поставлял фирме «Файнголд энд Чарни» по контракту, заключенному еще при Поле Чарни, роботов-уборщиков. Совершенно неожиданно «Файнголд энд Чарни» прекратила оплату чеков Хеннесси. Правда, на его счету скопилось уже немало денег, которые находились в обращении, так что от Хеннесси некоторое время ничего не было слышно. Но после того как счета оставались без оплаты в течение пяти-шести месяцев, Хеннесси нашел удобный случай и заглянул в «файнголд энд Чарни» побеседовать с Саймоном Де Лонгом.
— Уверен, Саймон, что вы пребываете в неведении о том, что у вас что-то не ладится с расчетами по контракту. Я о чем — мои накладные остаются неоплаченными вот уже с декабря и до июня, и…
— Да нет, я в курсе.
— …это не похоже на «Файнголд энд Чарни», чтобы счета так долго… — Хеннесси смолк и захлопал глазами. — Что вы сказали? Вы в курсе, Саймон?
— Да, счета не оплачиваются по моему прямому указанию, так-то вот.
Все еще удивленно тараща глаза на Де Лонга, Хеннесси сказал:
— Я, наверно, стал плохо слышать. Или вы, Саймон, стали плохо соображать. Вы утверждаете, что не стали платить мне намеренно?
— Совершенно верно.
— Но, ради всего святого, почему?
— Потому что мы не хотим платить вам.
— Что значит — не хотите платить? Вы же знаете, сколько лет мои роботы занимаются уборкой этих ваших кабинетов, Саймон? И хоть раз, хотя бы один повод они вам давали, чтобы жаловаться на качество их работы?
— Нет. И мы не собираемся отказываться от ваших услуг. Но платить мы вам больше не будем, Роджер.
Уставившись на Де Лонга, Хеннесси почесал в затылке.
— Уж не поехала ли у вас крыша, а? Сидите здесь, как ни в чем не бывало,
Де Лонг улыбался.
— На это есть свои причины.
— Что за причины, позвольте спросить?
— Мы не собираемся вам платить, потому что не обязаны этого делать. Мы пришли к выводу, что договор с вами больше не действителен, и отныне и всегда ваши роботы будут работать на нас бесплатно, если они останутся здесь работать вообще. Такие вот дела, Роджер. Если вам это не нравится, подайте на нас в суд.
— Что-о-о? — завопил, брызгая слюной, Хеннесси. — Да вы вовсе ошалели! Работать бесплатно? Отказываетесь от оплаты просроченных платежей? Разве вы все тут не законники? Так как же вы можете нести тут всю эту дурацкую ерунду? Контракт недействителен? Скажите почему?
— Потому что вы — робот, Роджер. На свете есть только один робот, который имеет право заключать договора, это Эндрю Мартин. Вы, все остальные роботы, не имеете этого права, потому что вы не являетесь свободными роботами и…
Хеннесси вспыхнул весь и вскочил со стула.
— Вы, псих ненормальный, постойте! Да замолчите же! Что вы тут выдумали? Робот? Я? Теперь-то я понял: вы спятили! — Хеннесси разодрал свой богато расшитый нагрудник, чтобы обнажить свою розовую, волосатую грудь. — Это что, по-вашему, грудь робота, молодой человек? А? А? — Хеннесси щипал собственную плоть. — Это что — мясо робота, Саймон? Черт бы меня побрал, если я хоть что-нибудь понимаю, но, слушайте, если вы думаете, что вам пройдет вот так — сидеть тут и делать из меня шута ради собственного удовольствия, напрасно: я на вас такую управу найду, я на вас в суд подам, я на вас живого места не оставлю, видит Бог, отсюда и до самого Марса я…
Де Лонг хохотал.
Хеннесси остановился на полуслове и спросил:
— Что тут, черт возьми, смешного, Саймон?
— Простите. Мне не следовало смеяться. Мне правда чертовски неловко, что я позволил себе так затянуть нашу беседу.
— Да уж, хоть я никогда не ожидал, чтобы у юриста оказалось чувство юмора, но эта шутка тупа, как…
— Однако это не шутка. Мы действительнособираемся прекратить выплаты. И мы действительнохотим, чтобы вы подали на нас в суд. И мы станем утверждать там, что вы робот и что поэтому вполне законно показать вам длинный коллективный нос с вашим контрактом. И всеми доступными средствами и со всем нашим умением мы будем отстаивать свою позицию.
— Это правда?
— Но мы сильно надеемся — и это входит в наши намерения, — сказал Де Лонг, — проиграть процесс. И тогда, если все получится, мы не только оплатим все ваши просроченные счета, с процентами, накопившимися за все время, но и все судебные издержки. И сугубо между нами скажу вам: вас ждет значительное вознаграждение, компенсация за все те неудобства, с которыми вам, возможно, придется столкнуться. Оченьзначительное вознаграждение.
Хеннесси поправил свой нагрудник и снова сел. Он несколько раз моргнул и потряс головой. Некоторое время он молча смотрел на Де Лонга, потом спокойно сказал: