Новые Миры Роберта Шекли. Том 2
Шрифт:
— Облако пыли! — сообщил он Мартиндейлу, указав пальцем направление — или вектор, как он любил говорить.
Оба они напряженно вглядывались вдаль, потому что не каждый день к ним приближались облака пыли, да еще не как-нибудь, а прямо-таки галопом. Когда облако подплыло поближе, стало видно, что его подняли всадники. Их оказалось не меньше сотни, и все они были в плащах. Эти просторные плащи полоскались позади всадников, скульптурно свиваясь и развеваясь в такт мускульным усилиям лошадиных конечностей. Сидевшие верхом на этих лошадях наездники, с чьих согнутых спин и свисали плащи, носили также шлемы — блестящие шлемы, сверкавшие
— Похоже, — сказал Мартиндейл, — машина занесла нас в историческую повесть.
— Удивительно, но факт, — отозвался Герн.
— Вопрос в том, хорошо ли это для нас?
Герн не нашелся, что ответить. Да и не мог он ничего ответить, поскольку римское войско оказалось уже в непосредственной близости, и на миг все смешалось в сплошной хаос — клубы пыли, хлопанье накидок, хриплое дыхание лошадей и зычные командирские окрики некоей персоны, по всей видимости командира. Он сразу выделялся из толпы своим высоким ростом, рыжей бородой и желто-голубым шлемом.
— Вы кто такие? — спросил он, немного выехав вперед.
— Мы не здешние, — ответил Мартиндейл. — Но пока эта история не зашла слишком далеко, могу я спросить, кто вы такие?
— Меня зовут Флавий, — сказал рыжебородый гигант. — Я легат второго ранга авангардных сил Понтия Персея.
— Вы римлянин? — спросил Мартиндейл.
— Вообще-то мы просто мимо проезжали. А как насчет вас, ребята?
— Мы не здешние, — повторил Мартиндейл. — Как я понимаю, мы в Европе?
— Послушай, — сказал Флавий, — не хочешь отвечать прямо — не надо, я не настаиваю. Мы можем принести вас в жертву одному из наших многочисленных богов. Давненько уже эти парни не получали хорошей человеческой жертвы.
— Я пытаюсь объяснить вам, — сказал Мартиндейл, — что нас занесла сюда машина.
— Ну да, конечно, — усмехнулся Флавий, подмигнув своим солдатам.
— Нет, правда! Ох, я забыл, у вас же нет еще машин! Ну, это нечто вроде оракула. И немножко вроде виадука тоже. Наверное, не надо было мне о ней упоминать.
Трудно сказать, как отреагировал бы Флавий на подобное умозаключение, но в этот миг галопом примчался еще один всадник. Маленький, смуглый, кучерявый, он тоже был в плаще, только более длинном и расшитом серебряной нитью.
— Флавий! — сказал вновь прибывший. — Что тут у тебя?
— Незнакомцы, мой господин. Говорят, их заслала сюда машина.
— Что такое машина, скажи ради Бога!
— Да ее еще не изобрели, — ответил Мартиндейл.
— Тогда мы не будем забивать себе головы. Я Радикс, лейтенант первого экспедиционного войска. Нас послали в этот район Германии, чтобы подавить сопротивление.
— Но мы не собираемся оказывать вам сопротивление, — сказал Мартиндейл. — Правда, Герн?
— Истинная правда, — согласился Грен. — Мы мирные люди.
— Рад это слышать, — сказал Радикс. — Зато мы — нет. Он подал знак солдатам, сделав какой-то мудреный жест обеими руками и дернув головой. Римские воины поняли его мгновенно, ибо тут же спешились, и двое
9. Мудреный романский тип
Мы уже упоминали о том, что Мартиндейл с Герном скакали бок о бок на двух мулах, прихваченных римлянами с собой специально ради такого случая. Римляне были людьми основательными, и им казалось вполне естественным таскать за собой лишнего мула или двух для пленников, чьи объяснения по поводу присутствия в римских владениях звучали бессмысленно, особенно если сами пленники выглядели подозрительно и были, возможно, выходцами из совершенно другого сюжетного построения. В те дни Рим наводнило множество пришельцев, и город весь гудел от слухов. Что само по себе было еще полбеды.
Толпы чужаков в вашем родном городе — явление достаточно неприятное. Но добавьте к нему то, что никакие записи о них не сохранялись, и вы получите поистине зловещую картину. Похоже, таков был тайный план пришельцев, о котором никто ничего не знал. Люди изо всех сил старались записать о чужаках хоть что-нибудь, дабы предупредить остальное человечество. Они строчили обширные заметки на вощеных табличках — а поутру находили таблички пустыми. Пробовали даже нанимать сторожей, чтобы те следили за табличками, но все без толку. Стоило сторожу отвернуться на миг — и записи тут же исчезали. Словосочетание «табула раза» приобрело зловещий смысл, выходящий за рамки его обычного, логически очерченного круга значений. Становилось все более и более очевидно, что чужаки, наводнившие Рим, прибывали из очень странных мест. Менее очевидно, но так же бесспорно было то, что они прибывали из очень странных времен и даже из других реальностей, о существовании которых, не случись такого вот поворота судьбы, жители Вечного города никогда бы не догадались. Римляне встали на защиту своей собственной реальности, бывшей когда-то для них единственной и ставшей теперь всего лишь одной из множества.
Они разработали тщательную систему распознавания и захвата пришельцев, а всем армейским подразделениям выделили специальных мулов, чтобы препровождать подозрительных чужестранцев на сторожевые посты, где их могли допросить местные атанаторы. Специалисты по ксенофизиогномике, прекрасно подкованные в вопросах криоконсервации, атанаторы раз и навсегда определяли виновность или невиновность допрашиваемого.
Мартиндейл с Герном ничего об этом в ту пору не знали, да и позже не получили полного доступа к данной информации. Машина же Шехерезада, затаившаяся в подполье и ухмылявшаяся нехорошей ухмылкой, предвидела подобное осложнение, но щупальце о щупальце не ударила, чтобы его предотвратить.
Трясясь верхом на муле, окруженный римской солдатней, со связанными сыромятным ремнем руками — правда, связанными не так туго, чтобы нарушить кровообращение, — Мартиндейл улучил-таки момент, чтобы спросить у Герна:
— А куда девались остальные?
— Ты о ком?
— Ну, те люди, с которыми мы познакомились. Танцовщица. Полицейский. Лесобой.
— Лесоруб.
— Да, и еще ковбой. Где они?
Герн задумался на минуту, но так ничего и не придумал.
— Я не знаю, Мартиндейл, — сказал он. — А ты как думаешь?