Новые невероятные союзники

T-90A

— Не хочешь знать, но должен, а мы как раз взяли языка, — сказал Сергей Никитич, указывая на связанную синюю единорожку.

Мазурин, будучи формально старшим по званию, не стал дожидаться команды и сам в грубо стянул с Трикси платок на её морде. Единорожка тут же выплюнула свёрнутую тряпку, что была её кляпом и грубо откашлялась. Откашляться не получилось так как Мазурин для наглядности своей серьёзности нанёс Трикси несколько размашистых ударов по морде. Далее он закрепил эффект ударом ногой в живот. Мазурин был стереотипным интеллигентом в очках, но по молодости ему, как многим, приходилось жестоко драться. Молодость он не забыл, хотя Жуков

мысленно отметил, что его удары были плохо поставлены. Тем не менее Трикси этого было более чем достаточно. Она выкашляла кровавый сгусток, что свидетельствовало о поражении внутренних органов; или что единорожка прикусила язык. Мазурин видя последствия даже на секунду подумал, что перестарался, но не желая терять эффект быстро поднял стул с единорожкой и задал мучавшие его вопросы:

— Что это за таймер?! – спросил первый секретарь на хронометр. Неизвестно, что подумала Трикси, но Жуков: «Никогда бы не подумал, что этот очкарик может быть страшным».

— Часы смерти, – ответила единорожка и неровно засмеялась. Мазурин шутки не оценил и пнув единорожку в живот опрокинул её вместе со стулом, а далее прижав к полу коленом пояснил:

— Мне сейчас не до шуток! Отвечай или сдохни!

— Это хронометр Архангела, – откашливаясь ответила единорожка. — Когда завершится отсчёт мы все отправимся к Архангелу, только в разных смыслах. Вы – в самом прямом.

— Но заберём тебя с собой, – сказал Мазурин решив, что понял единорожку. Дальше он собирался ещё разукрасить красным её синюю морду, но…

И тут послышались громкие металлические шаги приближающегося боевого шагохода. Как все догадались, они принадлежали Никите Сергеевичу, точнее его боевой машине. Сильно повреждённой боевой машине. Она сохранила функциональность, но корпус этого шедевра техномагии был усеян вмятинами и следами термического воздействия.

— Теперь понятно на кого КСС обрушило дирижабль, — констатировал Жуков. Сказал он это негромко. Достаточно чтобы его услышали находящиеся в помещении, но не пилот меха. А вот следующие слова маршал сказал уже во весь голос:

— А это ещё кто? – спросил Жуков указывая на тело пони в металлическом манипуляторе боевой машины Хрущёва.

— Уёбок, что обрушил на меня дирижабль, – ответил Никита Сергеевич, открыв фонарь кабины.

Далее Никита движением руки робота бросил тело мёртвого пегаса на стол, прямо на «План Барбоса». Жукову не впервой терпеть наглость Хрущёва, его пренебрежение к его стратегическим планам и то, что Хрущёв в тот момент был в кабине боевой машины не уберегло бы его от атаки трёхэтажным, но неожиданно для себя Жуков увидел то, что заслуживало куда большего внимания.

Тело пегаса-террориста было сильно повреждено и обгорело, но нельзя было сказать, что на нём живого места не было. Ещё как было. Жуков так и не понял кем, по сути, были эти иномирские террористы, не был уверен представляли ли они интересы какой-то страны мира магии, но точно знал, что за ними стоят могущественные силы. Кем бы они ни были, они хорошо экипировали своих бойцов. Пегас, что лежал на карте Жукова был мёртв, но не из-за плохой амуниции. На ней были следы десятков если не сотен попаданий пуль, следы когтей и сильного термического воздействия, но защитный жилет пегаса не был пробит. Его шлем тоже сохранял целостность. Но шлем Жукова не сильно интересовал. Его заинтересовала остальная амуниция пегаса, точнее то, что под ней.

Не вся его амуниция была из драконьей кожи. Какие-то участки одежды были сожжены,

какие-то уцелели. В частности, уцелели те, что защищали заднюю часть копытного; пони трепетно относятся к своим меткам судьбы, так что не удивительно, что копытный террорист защитил это место. Однако некоторая часть одежды всё же сгорела, обнажив чёрно-красную метку судьбы пони. Жуков видел только малую часть этой картинки, но догадался о полном рисунке. Желая проверить утверждение, он быстро начал раздевать мёртвого пони и понял, что не ошибся. Чёрно-красный щит, разделённый по центру мечом, гарда (крестовина) которого стилизована под крылья. Точная копия эмблемы 52-й истребительной эскадры люфтваффе. То, что многие террористы были вооружены немецким оружием, а также что на их форме был какой-то лапотный тамплиерский крест уже наводило на мысль, но наличие в их рядах пони, у которого метка судьбы была откровенно…

— Фашисты, – со злобой в голосе сказал Жуков. — Вот уж не думал, что мне снова придётся с ними сражаться. Но… – Тут Жуков поднял взгляд на Хрущёва: — О чём ты думал, доверяя место первого секретаря ЭСР, пони с фамилией Глиммер?!

— Она помогла нам отправить к хуям штаты и их подхрюкивателей, – неуклюже попытался оправдаться Хрущёв.

— Да уж, – согласился Жуков, — с этим нацистка тебе охотно помогла.

— Не я её «первым секретарём» назначил, а принцессы! – возразил Никита. — А ты вынь башку из жопы и делай что велят!

— Пропущу сказанное насчёт моей башки и жопы, – наигранно спокойно ответил Жуков, — всё-таки мы на войне и только внутренних распрей нам не хватало, но ещё одна такого рода острота в мой адрес, и я тебя похороню в этой же консервной банке.

— Лады, не кипешуй жучок, – с издевательской улыбкой ответил Никита после чего оглядев помещение обратился уже к своему отродию: — А это что за сувенир? – спросил Никита, указывая на деревянную ногу в руке Сергея.

— Когда началась суматоха я оторвал его у охранявшей меня террористки. Им я забил эту копытную курицу, а также грифона что собирался сделать мне царап, – не без гордости в голосе ответил Сергей Хрущёв.

— Эта курица зря проигнорировала советскую программу протезирования, – заключил Никита Сергеевич, удивлённый не столько тем, что его сын забил пони её же деревянным протезом, а самим фактом что в Эквестрии были пони предпочитавшие ходить с деревяшкой при наличии в СССР сети клиник, выполняющих высокотехнологичное протезирование. Лётчик Маресьев, которому приделали бионические ноги, не даст соврать, и он тоже был в тронном зале.

— Покойся с миром Кефаффл, – тихо сказала Трикси, но отвечать ей не стали.

— Делайте что задумали, – сказал Никита Сергеевич, смотря на присутствующих с высоты своей боевой машины, — а я обеспечу поддержку.

— Твой шагоход был бы полезен на передовой, – заметил Жуков, — а там будут все – от Будённого и иномирских послов, до профессоров и академиков.

— Я там уже был и на меня дирижабль сбросили, – ответил Никита, — не хочу, будучи лакомой целью подставить под удар остальных.

— Да неужели? – со скепсисом спросил Жуков.

— Чапаев ведь в бою был в тылу на лихом коне, – попытался отшутится первый секретарь, но видя, что шутку не поняли далее был серьёзен: — Террористы быстро поймут, где у нас центр принятия решений, и нанесут удар. Вам нужна охрана, а моя машина доказала свою эффективность. Если повезёт, то Старлайт лично притащит сюда свою фиолетовую жопу.