Новые приключения парижанина
Шрифт:
Внимательно выслушав, Йеба неожиданно захлопала в ладоши и бросилась на шею Хорош-Гусю.
— Она все поняла? — спросил Тотор.
— Да! Должен вам сказать, что ей самой все это не по душе и она очень и очень довольна.
Девушка подбежала к Тотору, опустилась на колени и поднесла к губам его руку.
— О! — вскричал колдун. — Теперь дело сделано! Я поклялся, она поклялась! Шутки в сторону!
— Значит, я могу тебе доверять?
— Как если бы все нотариусы Парижа заверили мое слово!
— Браво! Видишь ли, дорогой Хорош-Гусь, это единственное,
— Идет! — И Хорош-Гусь протянул друзьям обе руки.
Вслед за ним и Йеба протянула свою крошечную ладошку.
Двое цивилизованных людей заключили с двумя дикарями честный, прочный и нерушимый союз.
Ламбоно вдруг подскочил точно ошпаренный и кинулся в лес. В чаще послышался топот и звуки борьбы.
Через несколько мгновений негр появился, держа в вытянутой руке какого-то зверя, у которого кровь сочилась из рваной раны на шее.
Ламбоно бросил добычу на землю.
— Занзибарская собака! — воскликнул Тотор.
— Именно так! Еще одна из тех тварей, что Тайуб послал выслеживать нас. По крайней мере, эта уже никогда больше не послужит своему хозяину.
— Как ты расслышал?
— О! У меня тонкий слух.
— Ясно, эти негодяи ищут нас.
— Еще бы! И верьте мне, будь вы хоть трижды белые, отныне им это безразлично. Если попадетесь, с костями сожрут и не подавятся.
— Думаешь, они осмелятся… не побоятся мести наших солдат?
— О-хо-хо! Ваши солдаты! Ищи-свищи… Да никто о вас и не узнает. Мало тут чащоб, чтобы спрятать пару трупов! Так что…
— Бррр! — засмеялся Меринос. — Какой оригинальный способ успокаивать!
— Разумнее будет, — вмешался Тотор, — не терять времени даром. В дорогу! В страну коколосов!
— Коттоло, — поправил Хорош-Гусь, привязывая поклажу на спину вьючной лошади.
В мгновение ока четверо друзей вскочили в седла и, пришпорив лошадок, помчались галопом.
Через некоторое время Тотор огляделся. Никаких признаков неприятеля.
Однако Хорош-Гусь беспокоился. Он знал, как коварна и хитра Центральная Африка.
Нужно торопиться. Друзья снова пришпорили лошадей. Те неслись быстрее ветра. Йеба, возбужденная быстрой скачкой, во весь голос распевала песни, как будто это была увеселительная прогулка.
— Тотор, — обратился к другу Меринос, — куда мы направляемся? Что там за люди?
— Дикари, естественно! Но не думаю, что они более дикие, чем те полуцивилизованные, которых называют арабами и которые устроили грязную охоту на людей. Ты хорошо меня знаешь. Тебе известно, что я верю в добро и гуманность. Так воспитал меня отец. Пусть это иллюзии, но я убежден, что именно здесь мы встретим настоящую доброту.
— Куда уж там! Особенно когда им захочется полакомиться…
— Ты же видел, что Хорош-Гусь поклялся навсегда отречься от этой пагубной привычки!
— Не забывай, приятель, Хорош-Гусь прошел через Монмартр.
— Не лучшая
— Это не всегда просто.
— Предоставь все мне! Я же сказал: есть план.
— Ты известный хитрец! Ах, дорогой Тотор, если б ты только знал, как я рад, что приехал сюда вместе с тобой не для глупой охоты, как наш болтун Рузвельт [43] . Полагаю, для нас найдется работка поинтереснее, чем убивать ни в чем не повинных животных. Мы, пожалуй, подстрелим кое-кого посерьезнее.
Тем временем день разгорался и жара становилась невыносимой. Пришлось спешиться и спрятаться в тень.
Лошади тоже явно устали и хотели пить.
Расположились в лесу и, за неимением лучшего, ели маниоку, киту и пили вино.
43
Имеется в виду американский государственный деятель Теодор Рузвельт (1858–1919), президент США в 1901–1909 годах.
Ламбоно потянул носом:
— Несет сыростью! Где-то рядом вода, болото или источник. Нужно позаботиться о лошадях. Оставайтесь здесь, я проверю.
Йеба растянулась на мягкой травке в тени раскидистого дерева, а Хорош-Гусь нырнул в чащу.
Меринос хотел было остановить его, но негр уже исчез.
Невольное беспокойство охватило друзей. Они с нетерпением ожидали возвращения Ламбоно.
Прекрасная негритянка задремала. Ее пухловатые губы приоткрылись, обнажив сверкающие белизной зубы. Поразительно, но они вовсе не походили на зубчики пилы. Девушка питала отвращение к человеческому мясу. Что за инстинкт владел ею?
Тотор взглянул на Йебу. Она нравилась ему, молодой человек испытывал искреннюю симпатию к смелой и преданной дикарке.
Меринос не предавался эстетическим экзерсисам. Он спал.
Тотор посмотрел и на него, и сердце наполнила неизъяснимая нежность. Ах, как он любил своего друга! Оба не задумываясь готовы были, если потребуется, отдать друг за друга жизнь…
Внезапно Тотор вздрогнул.
Почему Меринос вдруг проснулся? Отчего он так бледен?
Почему шевелит губами, будто силится что-то сказать, но не может?
Почему протягивает дрожащую руку, словно заметил нечто ужасное?
Тотор обернулся и остолбенел.
Ствол дерева, под которым спала Йеба, обвила могучая змея. Она мерно раскачивалась прямо над головой спящей.
Еще секунда — и все будет кончено.
Тотор понимал: карабин рядом, в двух шагах, но он не успеет схватить его. Не успеет он и вытащить из-за пояса нож. Оставалось действовать по обстановке.
Тотор быстро поднялся, сделал пируэт и в тот самый момент, когда змея уже готова была напасть, размозжил ей голову. Удар был так силен, что с дерева посыпались ветки.