Новые приключения разведчиц

Ионичев Д.

4.

Если смотреть глазами постороннего обывателя, ничего особенного в поездке не увидишь. В самолёте обстояло всё так, как и полагается: кто-то разговаривал, кто-то, молчал и смотрел в потолок, кто-то приклеил свой нос к иллюминатору, а кто-то и задремал уже. Места были заняты почти все, что и понятно: группа туристов отправилась в экзотическую поездку, какая не каждый раз в жизни удаётся, но о которой мечтается всю жизнь. Африка! Именно туда держал курс пассажирский самолёт Москва - Антананариву. Ничем не отличались от остальных двое пожилых людей из Твери. Она, а это была Зоя, положила голову на плечо Евгения, а он заботливо держал её за руку. Картина несколько не обычная для людей такого возраста. Небо затянуто облаками, земли не видно. В салоне было относительно тихо. В воздухе носилось некоторое беспокойство: пассажиры боялись терактов. На твёрдой земле всегда спокойнее, чем в 10километрах над ней. Перед посадкой в самолёт Зоя и Евгений решили, что в полёте надо расслабиться и хорошо отдохнуть. Но заснуть не получалось, каждый был погружён в собственные мысли. Как всегда в таких случаях, мысли в голове вертелись лишние, беспорядочные. Важные факты ускользали, не задерживаясь. Вспоминалась Арина. Зоя не очень жаловала Арину, невозможно даже назвать разведчиц друзьями. От Арины можно ждать чего угодно, она непредсказуема. Что побудило Арину отправиться на остров? Даже если Арина агент ЦРУ или другой солидной разведки, то в голове не укладывается, для чего понадобилось так подло обманывать туземцев, став их богиней. Зачем? Какую выгоду или моральное удовлетворение она получает от своего "божественного" положения? Что же на острове? Обнаружено месторождение редких элементов, разрабатывается новый вид оружия, Ясно одно, что Арину устраивает положение богини, добровольное

поклонение, жертвоприношения. Даже если этот спектакль разыгрывают спецслужбы некоего государства, на роль "богини" может подойти лишь человек с определённым характером. Не каждый способен длительный срок играть на людской глупости доверчивости и неграмотности, за нос водить наивных туземцев. Зоя работала с Ариной больше пяти лет, она знала её характер, знала, на какие поступки она способна. Арина прогнозирует будущее. Если Арина способна на роль "богини" папуасов и сколачивает на этом капитал, следовательно (размышляла Зоя) она превратилась в сволочь. Сделав такой вывод, Зоя уснула. Тарновский анализировал происшедшие с ним события. Он узнал много неизвестных для себя фактов, в которых не успел разобраться. Будучи человеком эрудированным и начитанным, в некоторых вопросах он не разбирался вообще или разбирался очень слабо. Поэтому Пичкиряев легко завербовал полковника, слегка напугав его колымским лесоповалом и сомнительными родственницами в Киеве и Англии. С другой стороны операция "остров" привлекала его сама по себе необычностью и экзотикой. Ему было интересно и хотелось в этом участвовать. И ещё он симпатизировал Зое. Большинство мужчин относят к идеалу женщин - маму. И стараются найти жену, совершенно похожую на неё. В этом нет ничего плохого, но лишь не в случае с Тарновским. Он считал совершенно нормальным, если женщине ста тысяч долларов мало, она требует больше методом истерики и скандала. И что у матушки в гостях бывают мужчины, почему то спешно исчезающие из дома, если вдруг приезжал папенька. И что маменька учила сына врать отцу относительно этих гостей: что их не было, хотя они были. И если у Евгения была такая мамашка, он считал, что все женщины такими и должны быть. И всё это при том, что он был поздним ребёнком, и не мог видеть приключений мамашки в тот период, когда она была "роковой" женщиной. Убеждений своих мамашка не утратила, просто потеряла товарный вид и никого соблазнить, свести с ума уже не могла. И никто уже не думал из-за неё разоряться, стреляться, идти на край света, сходить с ума, как это было двенадцать, пятнадцать лет назад. Старение она переживала болезненно, ибо не могла уже привлекать, мучить, надсмехаться, увлекать, бросать, разорять и при этом богатеть за счёт своих влюблённых поклонников. В последнем она превзошла всех себе подобных экземпляров. За счёт своих многочисленных мужей, умиравших, как правило, при загадочных обстоятельствах, мамашка стала самой богатой женщиной России. Она обеспечила себе и своим потомкам до пятого поколения безбедное обеспеченное существование. Но, случилось непредвиденное: крушение Российской империи, война, революция и национализация частной собственности в пользу государства. Мамашка потеряла всё своё богатство, "нажитое непосильным трудом". Она была на грани нервного расстройства. Богатые миллионеры исчезли, как майский снег или ушли в подполье, как воспетый Ильфом и Петровым советский миллионер Корейко. В Европе царил разор и упадок. В такой ситуации у мамашки была реальная возможность стать алкоголичкой или бомжихой и в итоге умереть под забором. Но остаётся только удивляться и поражаться: мамашке снова повезло, она эмигрировала во Францию и вышла замуж (в который раз она и сама не могла сказать) за французского аристократа Альфреда Велимера, дельца и казнокрада, который в 20-30-е годы сумел сколотить солидное состояние. Затем он значительно увеличил его за счёт военных поставок и стал одним из послевоенных миллионеров. Отмыв наворованные денежки, парочка смылась в Аргентину и зажила отлично. Альфред успешно занялся торговлей мебельной парчой и фурнитурой. Дела продвигались как нельзя лучше. Мамашка была уже не в том возрасте, чтобы избавиться и от этого мужа, к тому же Велимер защитил себя от такой возможности с помощью брачного договора и завещания. В 1926 году в семье появился сын, которого крестили Евгением. У Евгения Велимер- Тарновского был старший сводный брат Василий. Он, первенец мамашки, родился, когда ей не было и девятнадцати лет в первом её браке и был почти на тридцать лет старше Евгения. Василий Васильевич родился в Украине 1898 году. Отца Василия мамашка быстро разорила и развелась с ним выгодно для себя и с тяжёлыми последствиями, естественно, для Василия-старшего. После развода родителей, Василий находился у дедули Орурка, потом мать забрала его, увезла в Италию. Затем катался он по разным странам, и, таким образом, стал свидетелем мелодраматических и трагических историй, которые происходили непосредственно с мамашкой. Правда была такой: мужчины липли к этой женщине, как пчёлы к мёду, летели за ней, как бабочки на огонь. У неё была удивительная способность привлекать, влюблять в себя мужчин, а затем безжалостно разбивать их сердца, провоцируя на безрассудные поступки. Мужчины теряли голову и способность трезво оценивать свои поступки. Они страдали и морально и материально. Мамашка умело направляла их действия в свою пользу, отправляя, чаще всего в могилу, становилась очередной раз вдовой и наследницей. А мамашка купалась в роскоши, жировала и ловила нового богатенького буратино- неудачника в свои объятья. Тогда об этих похождениях было известно и в Италии и в России. Об этом писала криминальная хроника и жёлтая пресса. Мамашку называли ангелом страсти, какой-то поэт Серебряного века посвятил ей сонеты. Кульминацией её похождений стала криминальная история единственного сына богатых родителей из США, который подарил ей своё состояние, убил трёх соперников, а на суде, который приговорил его к смерти на электрическом стуле, бросил к её ногам чёрные розы. Мамашка отшвырнула букет ногой и попросила его оставить её в покое. Случилось это в 1910 году, когда Василию было 12 лет, он был в курсе похождений своей родительницы. Всё это повлияло на психику подростка, он стал нервным, вялым и безразличным к окружающему миру. Изменения психики были не врождёнными, как утверждала мамашка, а приобретёнными. От природы Василий рос умным и одарённым пацаном. Он много читал, музицировал на фортепиано, увлекался авиацией, но образ жизни мамашки изменил психику ребёнка. Он стал впадать в депрессию часто и надолго. Его лечили лучшие доктора, рекомендовали изменить образ жизни и уехать из Южной Америки в Европу. Мать не отпускала его, и лечение не давало результатов. Евгений был младше Василия на 28 лет, общих тем для разговоров у них не было. Василий рвался в армию, но по состоянию здоровья его не взяли. У него были незаурядные гуманитарные способности, он успешно закончил университет по двум специальностям: экономический и филологический. Отсутствие отца отразилось на характере Василия. Он был капризным, жеманным и вялым. Никто бы не поверил ( если бы не знал), что перед ним потомок древнего казацкого рода. Евгений во всём отличался от старшего брата. В армии он показал себя толковым офицером, его ценило руководство и уважали коллеги. В детства Евгений отличался храбростью и мужеством, но правильнее будет сказать, что он умел не показывать страха. Он не был свидетелем мамашкиных мелодраматических историй, не слышал о них. Обстановка в доме не угнетала его психику, он был здоров физически и душевно. Кроме того, у него был родной отец, который любил его и участвовал в воспитании. Отец умер в 1940 году, когда Евгению было 14 лет. Громадная разница в возрасте, различные условия жизни и воспитания сделали братьев чужими и родными только по факту наличия общей матери. В 1932 году Василий женился: история их была похожа на сказку. В лечебнице у Василия завязался роман с молодой, не красивой, но очень доброй сиделкой. Развивались взаимные чувства. В итоге возлюбленные отпраздновали скромную свадьбу. Невзрачная сиделка стала хорошей женой и матерью. (Василий больше всего боялся жениться на женщине типа мамашки). У них родился сын Анатолий, а у него через тридцать лет появились на свет две дочери: Екатерина и Татьяна. Они сыграют в нашей истории определённую роль. В 1976 году в Аргентине произошёл военный переворот, страну захлестнул массовый террор, против и левых и правых и против всех. Семья Анатолия бежала в Англию, а Евгений не мог нарушить военную присягу и остался в Санта-Фе, тем более, что к старой Европе и США испытывал антипатию. Постоянно желал Тарновский съездить в Россию. И ещё была у него тайная мечта, связанная с этой страной: неоднократно слышал он, что в России осталась его старшая сестра. Загадочная сестра родилась в Украине в один день и час с Василием. Подробностей Евгений не знал, но подслушал, как мать его плакалась подруге, что не сумела вывезти Татьяну из Украины, что пыталась выкрасть её у бывшего мужа, что девочка училась в гимназии. И это всё, что было известно ему о своей старшей сводной сестре. А может быть, никакой сестры и не было, подслушал ребёнок разговор, да неправильно понял. Обо всём этом и размышлял Евгений Альфредович, пенсионер, турист в самолёте. Мысли эти вертелись у Евгения в голове, не давая расслабиться, успокоиться и отдохнуть. И всё - таки Морфей оказался сильнее, через некоторое время Тарновский

спал крепко, не видя снов.

5.

Приземлились на Мадагаскаре, и попали в другой мир, на другую планету. Роскошные пальмы, экзотические цветы, мулаты и негры рядом с современными зданиями и роскошными особняками. Оба знали, что не стоит отвлекаться на эти "побочные" эффекты, надо работать. В первую очередь проверить связи. Они подошли к газетному киоску: задали условный вопрос, получили условный ответ. Киоскёр снял с головы белую панамку, и тотчас к киоску подъехала машина. Сопровождающий рассказал, что остров - цель приезда - маленький и не воспринимается местными всерьёз, его нет даже на местных картах. Когда-то давно кто-то его арендовал, но об этом никто и ничего толком не знает. Племя островитян обособлено от внешнего мира, гости и туристы воспринимаются ими, как враги. Внутри острова есть обособленное пространство, куда островитяне не ходят, а если эту границу нарушит посторонний, то он должен быть убит. Это зона идола - богини, которой они поклоняются и служат. Говорят, даже приносят жертвы. Местные жители уважают традиции: не любят островитяне гостей, значит не надо ходить к ним в гости. А туристы, конечно, лезут, вернее, лезли в прошлом. После того, как вывезли оттуда десяток трупов, их любопытство сменилось страхом, и они перестали посещать таинственный остров. Подъехали к отелю, где для Зои и Евгения было забронировано два номера. В гостиницах Мадагаскара общий номер могут снимать только законные супруги. Вместе с сопровождающим обосновались они в номере Евгения, заказали обед в номер, включили телевизор, проверили наличие жучков и детально обсудили план проникновения на остров, связи и пароли. "Аборигены не контролируют остров со всех сторон, это не государственная граница, - сопровождающий говорил тихо, но твёрдо, - мы подготовили для вас место на берегу, практически не проходимое. Подготовлена и тропа. Вот её координаты на карте. Сейчас она слегка заросла, но пройти можно. У вас будут топорики".

По телевизору начались передачи местного значения. Симпатичная мулатка, демонстрируя белоснежную улыбку, вещала с экрана:

"Последние месяцы в нашем районе наблюдается ряд необычных небесных явлений. Многие наблюдали искрящиеся шары белого или кремового цвета не редко поднимающиеся над островом. Они никогда не появляются над Мадагаскаром. Они концентрируются над островом и быстро исчезают. Так как на острове живёт только небольшое племя аборигенов, на нём нет иностранных военных или туристических баз или лабораторий правительство не видит необходимости посылать на остров в настоящее время военных или учёных. Такие явления не редки на данном острове. Скорее всего это шаманство, секрет которого сохранился до нашего времени". Сообщение слушали все очень внимательно, не хватало только того, чтобы власти Мадагаскара занялись островом в это время, ввели туда войска, чем сорвали операцию "остров", так тщательно подготовленную Пичкиряевым.

"На берегу для вас мы подготовили схрон. В нём лекарства, пистолеты, патроны, несколько гранат, консервы и рация для связи с нами. Начнётся если заварушка, мы прибудем часов через пять, шесть. Отправление вас на остров состоится завтра. Проводник и лодка готовы. А сейчас спокойной ночи, у меня через час связь с центром. От вас привет передам Фёдору Никитичу".

Зоя и Евгений остались одни. План составлен неплохо, но как часто всё начинает идти не по плану. Решили не расходиться по своим комнатам, а ночевать в одной. Было душно, но окна решили не только закрыть, но и запереть на задвижки. "Бережёного Бог бережёт" сказал при этом Евгений. Заснули быстро и крепко.

Если люди видят во сне умерших родственников, друзей или знакомых, считается, что это к перемене погоды. Верующие говорят, что усопший просит помина и его надо помянуть в храме, заказав поминальную обедню или угостить знакомых (или не знакомых, лучше детей), и попросить помянуть усопшего по имени. А Тарновский часто видел во сне, как наяву, собственную мамашку в разные промежутки её жизни, как кадры документального фильма, как старые записи прошедших лет. Он видел мать среди дворцов, храмов. Вот она в Венеции, в Париже, в Санта-Фе. Вот на суде в чёрном платье с чёрными розами у ног. Вокруг неё писатели, художники, поэты и актёры. Дега, Ренуар спешили только посмотреть на это чудо природы. Русские поэты Серебряного века боролись за её благосклонность. Полицейских, охранявших её, меняли, чтобы не потеряли голову, вроде остальных. Видел Евгений во сне заметки старых газет, где во всём обвиняли его распутную мать, хотя сама она никого не убивала. Как кадры старого фильма мелькали картинки похождений роковой мамашки. Даже во сне не мог Тарновский спокойно смотреть эту хронику. Вот и сейчас он проснулся от кошмарных видений, метался, кричал, а Зоя успокаивала его, как могла. Тарновский попросил воды, Зоя дала ему стакан рома, и он затих, как ребёнок и спал затем без всяких кошмарных сновидений.

6.

Проводник Франсуа встретил пару пожилых "туристов" и проводил к небольшой лодке, в которой с трудом уместились три человека, так как основное пространство занимали канистры с бензином: дорога предстояла не близкая. Путешественники устроились удобнее и тронулись в путь. Море было спокойное, зеркальное, гладкое. В небе ни облачка. На первый миг Зою сильно усомнил размер лодки:

"Какая маленькая, хрупкая и ненадёжная" тихо прошептала она Евгению

"Большой размер не показатель устойчивости, лет в пятнадцать начал я выходить в океан на скорлупке вдвое меньше этой. Это было так романтично! Столько лет прошло, а забыть невозможно".

Зое редко случалось бывать на море, тем более плавать на утлом судёнышке. Её охватили страх и неуверенность. Тарновский понял её состояние, взял её руку в свою и крепко сжал её. Это придало Зое уверенности, если не в безопасности путешествия, то, по крайней мере, в надёжности Евгения. Лодка шла быстро, мотор гудел уверенно, волны разбивались за кормой, брызги морской воды попадали на лица. За рулём сидел Франсуа. Хорошо ехать на лодке, будто на мотоцикле. Волосы развиваются от ветра, который приятно освежает лицо. Стремительно Мадагаскар теряется вдали, море простирается до горизонта, даже края не видно, которого ждёшь. Если смотришь вдаль, то непонятно, то ли небо сливается с морем, то ли море с небом. Зоя успокоилась, адаптировалась к новой обстановке и начала забрасывать Франсуа вопросами о море, острове, аборигенах-папуасах. Она знала, что из сплетен и пересудов иногда можно узнать больше, чем из официальных источников. Ей было интересно узнать отношение к острову простых мадагаскарцев и насколько можно доверять официальным сообщениям об острове.

"Власти многое скрывают от населения, чтобы не вызвать панику в народе. Остров стоит объявить аномальной зоной. Но исчезновение людей связано с культом богини, которую почитают островитяне. Таинственными эти исчезновения назвать нельзя. Мёртвыми этих людей не видели. Они без вести пропавшие, так как доказать, что их убили аборигены невозможно. Тел нет: как убили, чем убили, кто убил. Следствие бессильно на острове".

"А богиня?".

"Уверен, - отвечал Франсуа, - что богиня явилась на остров не для развлечений. Она играет свою роль. Может, существует для отвода глаз или чего-то более главного и значительного. НАТОвских и других военных баз там нет, лабораторий тоже. В этом случае к острову постоянно походили бы катера, приземлялись самолёты, аборигенов давно бы выжили с острова. Могильники, склады химических отходов тоже требуют постоянной связи с большой землёй. А нет этой связи. Изолирован остров от внешнего мира, вот в чём загадка и проблема".

" А местные, жители Мадагаскара, тоже пропадают на острове?".

"Господин Орурк, местные давно, уже лет тридцать, на остров не ездят, они испытывают суеверный страх перед обычаями других племён. Остров разделён на две половинки. Первая заселена дикарями, вторая - священная, доступна только для богини и каждого нарушившего границу постигнет жестокая кара за богохульство. Это табу аборигены свято соблюдают. Половину острова, которую мы считаем аномальной, аборигены провозгласили священной. Исчезновение людей дикари объясняют непременно гневом богини и считают, что пропавшие понесли заслуженное наказание".

Зоя повела итог:

" Ни тебе магнитных дыр, ни волшебных дверей. Гнев богини понятен, он касается не её одной, а целой организации, которая орудует на острове. Корпорация хранит свои тайны, а любопытных убивают, за то, что увидели лишнее. Банально, но лучший свидетель - мёртвый свидетель. Богиня - театральный занавес, который поднимается и опускается при необходимости. Аборигены нужны корпорации, они защищают её границы с помощью богини".

Через четыре с половиной часа на горизонте показался остров. Он состоял из скал, покрытых зеленью. С более близкого расстояния, просматривались небольшие пляжи из жёлтого песка рядом с неприступными скалами, опутанные лианами, чайки и более крупные птицы медленно кружились у берега. В бинокли можно было рассмотреть дикарей, расположившихся на пляже: женщины сидели у костров, что-то варили. Дети, как все дети, резвились, носились, дрались, купались и на песке валялись. Мужчины расхаживали по берегу, они были вооружены огнестрелами и настроены воинственно. Высаживаться здесь не имело никакого смысла. Высадка была запланирована с другой, пустынной, стороны острова, где был схрон и рация. Франсуа изменил курс, как будто лодка проезжает мимо острова и не собирается причаливать. Аборигены успокоились, лодка их больше не интересовала. Когда пляжи скрылись из глаз, Франсуа резко изменил курс и направил лодку в сторону священной и неприступной части острова.