Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»
Шрифт:
– А как же собственные обидчики Петра? – спросил Ватсон. – Получается, он долгое время не помышлял о мести?
– Джон, все эти убийства чужих мучителей – это сублимация. Все жертвы являлись суррогатами. Но, разумеется, сублимация когда-то перестает работать, напряжение нарастает, промежутки между убийствами становятся короче. В какой-то момент Петр осознал, что настал черед его личных обидчиков. И их надо было наказать по-особенному. Вытащить из дома, раздеть, уничтожить, заставить есть землю с того места, где произошла катастрофа,
И вот эта земля… помнишь? Зачем преступник ее принес? Неужели мало земли вокруг места преступления? К тому же земля, взятая в определенном месте. Значит, именно эти убийства – это что-то совсем личное, особенно значимое, отличное от других.
А тут еще и третий их похищенный товарищ… Что-то связывало их. Но поскольку нынешних общих дел у них я не нашел, то единственный вариант – их школьная пора, юность, там-то и надо было копать. Практически в прямом смысле этого слова. А тут – одноклассник, который вдруг не пришел на выпускной.
Кстати, про третьего товарища: Николай должен был умереть от голода и холода, замурованный в небольшой укрепленной бетоном яме. Николаю повезло: он в клинике, выздоравливает, скоро отправится домой.
– И мы с тобой домой отправимся, ведь так? – Ватсон внимательно посмотрел на Шерлока. А енот спрыгнул с колен Ватсона, бегом кинулся ко все еще распахнутому чемодану, достал оттуда свои носок и платок, юркнул к комоду и снова засунул за него свои вещички.
Холмс усмехнулся:
– Кто-то вот уезжать совсем не хочет.
– А мы? – снова спросил Ватсон уже с нажимом.
– А мы можем поступить, как захотим. Только давай сначала выпьем чаю. Даже в Лондоне не везде найдешь такой хороший чай. А уж такое малиновое варенье, какое варит Владилена Амбруазовна, так и вообще днем с дождем не сыщешь.
– С огнем, – поправил его Ватсон, но Холмс лишь цокнул на это языком.
Цыганское счастье. Юля Фаро
Известный лондонский ювелир и завсегдатай алмазной биржи Майкл Шапиро и в свои восемьдесят два, что называется, был нарасхват. Поэтому поздний звонок геммолога из Testing Laboratory, заставший его на пороге офиса, ничуть не удивил пожилого джентльмена.
– Только не говори, Сэм, что хочешь поздравить меня с Днем Святого Патрика и пригласить в паб, – не церемонясь с бывшим учеником, пошутил ювелир. – Выкладывай, что там у тебя?
– Заметано, мэтр, паб с меня, – хохотнул звонивший, – тем более что вы меня бесконечно обяжете, если прямо сейчас конфиденциально посмотрите один синий камушек. Мой знакомый будет у вас с минуты на минуту.
– Так и быть, – вздохнул старик, – чего не сделаешь ради того, чтобы ведущий эксперт Великобритании был мне бесконечно обязан.
Когда протеже Сэма вошел в кабинет, мистер Шапиро уже вновь сидел за уставленным приборами столом.
Поздоровавшись, тучный господин в очках с
Вооружившись бинокулярной лупой, Майкл бережно открыл коробку.
«Не может быть! „Цыганское счастье“! – Ювелиру показалось, что от охватившего его страха он вот-вот потеряет сознание. – Спокойно, старина, спокойно», – мысленно увещевал себя Шапиро, сжимая в пальцах знакомый ему перстень.
Внезапный всплеск эмоций объяснялся просто. К Майклу на экспертизу попало изделие его собственной работы! Перстень, изготовленный для лучшего друга, цыганского барона Терентия Лапыгина, которому Шапиро был обязан жизнью. А ужас ситуации заключался в том, что покойный Лапыгин был похоронен вместе с кольцом. Уж это присутствовавший на похоронах Майкл знал точно.
«Кто ты, мордатый? – делая вид, что изучает драгоценность, размышлял Шапиро. – Грабитель могил или деляга-скупщик?»
Ювелир скосил глаза на гостя, тот моментально оживился и улыбнулся в ответ. Шапиро пододвинул микроскоп.
«Ну-ну… Улыбайся… – мысленно разрешил Майкл. – Посмотрим, как ты запоешь, когда я отправлю тебя за решетку. Вызову полицию и предъявлю документы на право собственности! Слава богу, сертификат на перстень хранится у меня в сейфе. А моя служба охраны не только засвидетельствует попытку ограбления, но и врежет тебе „за сопротивление“, – мстительно подумал он, аккуратно вращая винт настройки. – Интересно, почему Василий не рассказал, что могилу отца обокрали? Наверняка взрывали бетонную гробницу. Лом там не возьмет. Нужно срочно звонить в Питер!»
Шапиро достал из ящичка бутылек с реактивом и, капнув жидкость на кольцо, предупредил клиента:
– Ждем пять минут!
– Надо так надо, – ответил тот.
Пользуясь моментом, ювелир отстучал смс-ку сыну покойного друга: «Вася, как дела? Когда был у отца?»
Ответ не заставил себя ждать: «Только что вернулся с кладбища. Обновил цветы. Все в порядке!»
Озадаченный ответом ювелир с пристрастием уставился в микроскоп. Сомнений не было: перед ним подлинное «Цыганское счастье»!
– Ваша вещица? – как можно спокойнее наконец поинтересовался он у визитера.
– Наследство дальнего родственника, – ответил тот, отводя в сторону бегающие глаза. – Само кольцо меня не интересует. Хочу продать только камень! Что скажете? Настоящий?
– Самый что ни на есть, – ухмыльнулся Майкл. – Хотите узнать стоимость?
Гость торопливо кивнул.
– Синие бриллианты редкость, цена одного карата пятьсот тысяч долларов. А здесь больше пятнадцати, – медленно, чтобы не дрогнул голос, пояснил ювелир. – Оставьте на пару дней и будете знать точную цену.