Новые приключения Шерлока Холмса (сборник)
Шрифт:
– Она?
– Почерк на конверте женский. Посмотрите, какие причудливые завитушки у букв “М” и “Е” и какая неодинаковая тут “С”! Без сомнения, писала женщина. Она – именно она! – прекрасно осведомлена о репутации нашего агентства. Разумно предположить, что издатель отнесет ее таинственное послание именно нам. Если Больт обратит внимание на ее письмо, то наверняка сложит два и два и соотнесет слова “Баскервиль” и “Месгрейв” с Шерлоком Холмсом. Она в этом не сомневалась. И, чтобы уж точно привлечь внимание Больта, она отправила свое послание заказным письмом.
– Вы считаете, что она совершенно
– Да, все сходится. А само сообщение предназначалось – и предназначается – именно нам, Ватсон!
– Поразительно! – воскликнул я. – Ну а как же штемпель Баскервиля? И канадские марки? А как же мое предложение связаться с сэром Генри? Хоть оно имеет смысл?
– Боюсь, что нет, – покачал головой Холмс.
– Позвольте узнать почему?
– Вы предположили, что он сможет пролить свет на это дело. Но что за свет он может на него пролить? – Холмс сделал паузу. Задумчиво посмотрев на потолок, перевел взгляд на меня – точно так же делал мой школьный учитель, пытаясь объяснить нашему классу особенно сложную тему. – Вы сказали, он когда-то жил в Канаде. Как и еще пять миллионов человек. Каким образом он может сказать нам что-то об этом штемпеле? Ближайшая к сэру Генри почта располагалась в Гримпене, а не в Баскервиле. Мы с вами неоднократно пользовались ее услугами, о чем прекрасно осведомлены все канадские читатели ваших заметок. Да и само семейство Баскервиль никогда не обитало в Канаде. Они всегда жили в Девоншире. Насколько мне известно, в Канаде вообще нет ни города, ни деревни под названием Баскервиль. Нет-нет! Сэр Генри тут совершенно ни при чем.
– Получается, штемпель ненастоящий, – понял я. – Это подделка!
– Вы быстро соображаете, доктор, – восхитился Холмс. – Вы просто островок здравого смысла в бушующем океане неопределенности! – Подхватив лупу, он тщательно осмотрел штемпель. – Посмотрите-ка! Видите вот эту букву “с” в слове “Баскервиль”? Что вы о ней думаете? – Он протянул мне лупу.
– Смазанная, нечеткая, – сказал я. – Похоже, ее перерисовали.
– Вот именно! На ее месте изначально стояла другая буква. Как мне кажется, тут была буква “р”.
Я еще раз всмотрелся в штемпель:
– Да, согласен.
– Значит, получается не Баскервиль, а Баркервиль. Интересно, такое место существует в природе? Будьте добры, протяните руку и подайте мне географический справочник. Спасибо. Так… Баскервиль – нет ничего. А! Нашел! “Баркервиль, – принялся читать Холмс, – город на западе Канады. Провинция Британская Колумбия; участник золотой лихорадки в Карибу”. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году там обнаружили богатое месторождение золота, уступающее лишь тому, что нашли на Юконе в девяносто восьмом. Красочный и яркий город, изобилующий игорными заведениями; посещается туристами.
– Но зачем автору письма надо было подделывать штемпель?
– Чтобы быть абсолютно уверенной, что конверт доставят именно мне, – для того и упомянуты Месгрейв и Баскервиль. В этом она преуспела. Наша незнакомка из Британской Колумбии из кожи вон лезла, только бы мы получили ее письмо.
– Но почему она не связалась с вами напрямую? – недоумевал я.
– Вот именно!
Она живет или путешествует неподалеку от Баркервиля, что на западе Канады. Она сознательно адресовала письмо человеку, о смерти которого знала. Она отправила письмо заказной почтой, неправильно написала имя адресата и поставила поддельный штемпель “Баскервиль”, чтобы убедиться – нет, чтобы гарантировать! – что конверт попадет не абы кому, а именно нам. Отослать это письмо ранее ей что-то мешало, однако некоторое время назад произошло нечто, из-за чего запрет был снят.
– Восхитительно! – воскликнул я.
– Как вы считаете, мы исчерпали лимиты того, что могут предложить нам логика и наши силы?
– Боюсь, что да.
– Вы нас недооцениваете. Нам есть куда двигаться дальше. Вы, Ватсон, будете обеспечивать наш союз силами, а я логикой. Будьте так добры, постарайтесь выяснить в почтовой службе, откуда послали этот конверт и, если это возможно, кто это сделал. Заказные письма всегда заносят в книги учета. При том что нам уже известно, откуда на самом деле было отправлено письмо, задание это выглядит вполне выполнимым. Не говоря уж о том, что почтмейстер, зарегистрировавший письмо в Баркервиле, – левша, а значит, его легко можно будет найти.
– Холмс!
– Ну, это же очевидно!
– Почему?
– Обратите внимание на два круглых штампа гашения марки. Их нанесли металлической печатью. Если бы ее брал в руки правша, отпечаток прорисовался бы сильнее слева. А здесь он, напротив, четче справа.
– Но можно ли, опираясь лишь на это, утверждать, что он левша?
– Дополнительное доказательство – штемпель о регистрации письма. В отличие от отпечатков на погашенной марке, буква “R”, нанесенная на печать, не изображена вверх ногами и не перевернута. Отправляя письмо, человек передает его почтмейстеру, держа лицом к себе. Чтобы зарегистрировать конверт, почтмейстер переворачивает его лицом к себе. Как видите, “R” также четче отпечаталась справа. Все штемпели – и о гашении, и о регистрации – нанес один и тот же человек, который был левшой. Вуаля! Рассуждение совершенно элементарное, но вывод крайне для нас важен. Почему? Потому что почтмейстера от отправительницы письма отделял всего лишь прилавок! Возможно, он даже вспомнит и сможет описать эту даму.
– Холмс, – заговорил я спустя мгновение, – это еще один случай, когда меня охватывает непреодолимое желание встать, пылая стыдом, и разбить себе голову о потолок от сознания собственной тупости!
– Не переживайте так, мой дорогой Ватсон, – с улыбкой ответил Холмс. – Левитация – не самая ваша сильная сторона. Может, лучше слетаете на почту да посмотрите, принесут ли хоть какую-нибудь пользу принципы дедукции, будучи объединенными с обычными розысками.
– Тут же этим и займусь, – смеясь, ответил я и направился к выходу.