Новые приключения Стальной Крысы
Шрифт:
— Ладно, такое мы как-нибудь переживем. Но не помешает проверить еще пару раз.
— Смеет ли смиренное крестьянство осведомиться касательно того, что происходит? — спросил я.
— Все проще простого, — ответил капитан. — Установленная нами здесь электронная схема будет автоматически активирована в ту же микросекунду, когда окончится Припухание. Рассчитан новый курс, направленный на девяносто градусов в сторону от исходного. Мы будем в нормальном пространстве-времени менее двух секунд, после чего внешнее излучение снова перестанет представлять опасность
— И что же произойдет за эти две секунды? — спросила Анжелина.
— На нашу обшивку обрушится излучение Новой. Удар будет очень сильным и очень внезапным. Предположить, к каким результатам это приведет, я не рискую.
— Следует ли сообщать пассажирам о предстоящем? — спросил я.
— Как капитан этого судна, находящегося сейчас в активном полете, командую здесь я. Я решил, что информировать о происходящем кого-либо еще смысла нет. Как ни стар этот звездолет, построен он прочно и надежно экранирован. Думаю, мы выживем… или…
Затянувшееся молчание прервала Анжелина:
— Или мы даже не узнаем, что с нами стряслось.
— Совершенно верно, — кивнул он.
После этого оставалось лишь как-то убить время. Я отправился освежить наши напитки, а заодно снабдить Штрамма, поскольку теперь он официально был свободен от вахты. Когда я вернулся на мостик с подносом, то обнаружил, что к компании присоединилась Розочка, научившаяся карабкаться по лестницам и теперь свободно разгуливавшая по кораблю. Анжелина стальной щеткой причесывала ей иглы, и животное урчало от удовольствия.
— Сколько еще до конца Припухания? — спросил я, ставя поднос с напитками на картографический стол.
— Около двадцати шести минут, — сообщил капитан. — В минус одну минуту я запущу обратный отсчет.
Мы прихлебывали напитки в гнетущем молчании. Говорить было больше не о чем. Пожалуй, настало время для интроспекции, а не для бесед.
Правду говоря, я даже вздрогнул, когда механический голос заговорил…
— Шестьдесят секунд до маневра… Подавшись вперед, Анжелина взяла меня за руку. Я ответил ей пожатием.
— Тридцать одна.
Секунды беспощадно уносились прочь.
ВСЕ РАЗЫГРАЛОСЬ В МГНОВЕНИЕ ОКА
Остов корабля содрогнулся, стальные стены завибрировали, а пол под нашими ногами чудовищно изогнулся.
Истошно заверещали и заревели три разных сигнала тревоги одновременно. Свет выключился, и в тот же миг погасли все приборы пульта управления. Отлетев к стене, я почувствовал, как она раскаляется.
Затем сигналы тревоги один за другим умолкли, красное аварийное освещение мигнуло и загорелось ровно.
На заплетающихся ногах я подошел к Анжелине и сжал ее в объятиях.
— Давай не будем пытаться проделать это еще раз, — улыбнулась она.
Капитан лихорадочно манипулировал с пультом управления, восстанавливая питание одного прибора за другим.
— Повреждений корпуса нет. Утечки воздуха нет, — доложил
— Не все, — возразил Штрамм, указывая на два светящихся индикатора. — Эти были на дальней стороне корпуса от вспышки Новой.
— Придется обойтись ими, пока мы в пространстве Припухания.
— У вас есть запасные комплекты?
— Конечно, — ответил Штрамм. — Как предписано законом. И комплекты, и скафандр для ремонта в открытом пространстве.
— Может ли кто-нибудь выйти наружу и сделать это прямо сейчас? — поинтересовался я.
— Пока мы в пространстве Припухания — нет, — покачал головой капитан. — Были случаи, когда люди выходили в космос во время Припухания…
Нависшее молчание прервал Штрамм:
— Ни один из них так и не вернулся.
Самое очевидное заметила только Анжелина.
— А не следует ли сделать объявление для пассажиров? Немного успокоить их после полученной встряски.
— Разумеется, — встрепенулся капитан. — Прошу простить меня за промедление.
Он включил систему общего оповещения. Постучал по микрофону и услышал в ответ радостный усиленный стук.
— Говорит капитан. Во время осуществления коррекции курса с помощью маршевого двигателя мы столкнулись с одной из пространственных аномалий, которые в этой части космоса довольно распространены. Хотя тряска, которую вы ощутили, была кратковременной и мимолетной, она все же заставила сработать сигнализацию. Уверяю вас, все снова под контролем, никаких повреждений мы не получили. Сир ди Гриз просил передать его извинения за этот инцидент и преподносит сегодня к ужину по две бутылки вина на каждый стол. Всего доброго.
Отключив систему оповещения, он подмигнул мне.
— Надеюсь, вы не против того, что я потратил толику ваших денег, чтобы отвлечь их внимание от этой ерунды.
— Вы прямо подслушали мои мысли. Однако есть вопрос. Вам известно, куда выведет нас это Припухание?
— Нет. Но узнаем через десять часов, в конце Припухания. Поскольку мы удаляемся от Новой под углом девяносто градусов к исходному курсу, у нас будет достаточно времени убраться подальше от излучения.
Штрамм направился к двери.
— Пойду разберусь со скафандром. Как только Припухание закончится, надо будет осмотреть корпус на предмет повреждений.
— Еще вопрос, пока вы здесь, — придержал его я. — Сколько часов работы в открытом космосе у вас на счету?
— Ну… с ходу так и не сообразишь…
— А я соображу. Потому что у меня лицензия мастера и свыше трех тысяч официально подтвержденных часов космических работ, — сказал я, не потрудившись добавить, что все это произошло, когда я малость старательствовал. На углеродном спутнике с алмазными включениями, наведаться на который мне довелось — чисто случайно — в отсутствие хозяев. — По-моему, будет разумнее, если осматривать повреждения буду я после того, как вы мне скажете, на что смотреть. А затем произведу необходимый ремонт. А теперь пойдем поглядим на ваш скафандр.