Новые уроки

Залата Луи

Она эти карточки полночи нарезала… После того как узнала что в поместье есть что-то, похожее на картон.

— Давайте сразу договоримся, — продолжила Альба, — у огня мы не перебиваем друг друга и, если хотим поддержать говорящего, не кричим и не хлопаем в ладоши, а потираем руки. Вот так. Договорились?

Возражений не последовало. Впрочем, Альба предполагала, что после сказанного директором даже Дикону понадобиться время чтобы подступиться с каким-нибудь вопросом.

— Молчание — знак согласия, — резюмировала Альба, — тогда давайте начнем. Начну с себя.

Она

подвесила рядом с собой шар и, покопавшись в коробке, наугад вытянула одну из карточек.

— Альба Синегорская, можно просто Альба. На «вы» или на «ты» — как удобнее, — добавила она. И зачитала вопрос: — Какой твой любимый цвет?.. Как ни странно, никогда об этом сильно не задумывалась, но, думаю, что синий. Как море летом. Я родилась там, где море было рядом, и несколько лет прожила рядом с ним. Дикон, готов? — Пришедшая протянула шар и шкатулку сидящему слева парню. Тот замешкался — но кивнул.

— Дикон, — представился рыжий. Достал карточку, вгляделся… — какой зверь на вас больше всего похож? — протянул он. Улыбнулся и заметил: — не буду себе льстить, выберу белку.

Несколько человек усмехнулись.

— Нет, а что? Они, вообще-то, милые, и куда умнее, чем кажутся, — заметил рыжий, — да и пусть всякими львами да тиграми будут те, кому интересно, я лучше побегаю по веткам. Следующий! — он протянул коробку соседке слева.

Девушка с черными волосами говорила тихо, но все же и представилась, и рассказала, что больше всего из десертов любит запеканку. Шкатулка перешла к следующему в кругу…

Альба записывала на карточках самые разные вопросы, всего около шестидесяти. На три круга как раз хватило — вопросы были простые, Пришедшая не ставила цель собрать информацию о том, кто какие цветы предпочитает или какие книги читает, хотя и это само по себе было интересно. В большей степени хотела показать подросткам пример такого вот «огонька», показать их друг другу с разных сторон. Вышло в целом неплохо — никто никого не перебивал, слушали спокойно, кто с интересом, кто — с равнодушием, но, по крайней мере, до споров не дошло. Высказывались все, даже явно осторожная Сова, которая, как оказалась, любила читать книги о старых войнах…

— А сейчас я вам предлагаю расслабиться, — теперь Альба уже чуть сильнее вкладывала магию в слова, — сесть как можно удобнее. Расслабить тело, прислушаться к дыханию, сосредоточиться на внутреннем, а не на внешнем. Расслабиться — и посмотреть на огонь. На то, как пляшут его языки, на то, как ровно горит дерево. Посмотрите на огонь и представьте, как все ненужное, неважное и вредное сгорает в нем. Сгорает, распадается и исчезает, оставляя лишь тепло и энергию. Все, что вам действительно не нужно, исчезает в его языках, прогорает без остатка, горит…

Вести «очищение», как называла сама Альба эту технику, попытку адаптировать знания своего мира и работу с ментальным полем для тех, кто сам не был менталистом, оказалось неожиданно трудно. До этого Пришедшая проворачивала такой трюк с первокурсниками, и проблем не было, но сейчас, видимо из-за разности участников группы, сил потребовалось

прилично. Можно было бы, конечно, вообще не вкладывать магию, не следить, не направлять… Вон, на ее родине и без этого справлялись же, и ничего… Но Альба все-таки считала, что надо доводить задумку до конца, и то подталкивала кого-то из сидящих без страха «опускать» ментальный мусор в огонь, то поддерживала «огонь» для тех, кому хотелось отдать все и сразу…

Пламя реального костра трепыхалось от напряжения магии, но не угасало, хотя к тому времени, как Альба начала проговаривать трек возврата, переключая внимания собравшихся обратно на реальный мир, дрова уже почти прогорели.

— Можете подвигаться, если захотите, — Альба сама поднялась на ноги и с наслаждением потянулась, — перед сном осталась еще одна песня. Я, увы, плохой певец. Но не самый плохой маг, так что…

Она прикрыла глаза — и парой отточенных плетений воспроизвела звуковую иллюзию.

Альба не была уверена, получится как надо или нет, но она все же не могла не попытаться, особенно когда выяснила, что Амири неплохо поет. Слова-то сама Пришедшая помнила, слова той песни, которая, в бытность работы ее вожатой, всегда завершала день в лагере. Помнила — но пела отвратно, в отличие от подруги. Воспроизвести, в буквальном смысле, по памяти звуковую иллюзию оказалось невероятно сложно. Повторить нужное у Альбы никак не выходило, и в итоге она, по совету Теора, совместила динамическое иллюзорное плетение с внушением, воспроизводя в памяти момент, когда Ами пела, и тут же проецируя свои воспоминания вовне.

Поддерживать два не слишком привычных плетения разом, еще и следить, чтобы ничего не исказилось, было сложно. Но расширенные в изумлении глаза подростков того стоили. Еще бы — Альба никогда не слышала, чтобы хоть кто-то пробовал таким образом проецировать мелодии. Зачем? Проще же найти того, кто споет, или использовать артефакт. Но нужный артефакт стоил дорого, да и записывать свой голос Амири отказалась наотрез…

Изначально Альба думала показать группе «орлятский круг», но, посмотрев на собравшихся, отказалась от этой идеи — едва ли местные аристократы с восторгом восприняли бы идею прикасаться друг к другу, а то и к простолюдинам. И так даже Дикон явно был крайне удивлен происходящим. Хотя всех при заезде предупреждали о составе групп и о единых для участников правилах поведения, Пришедшая все равно решила не дергать тигра за усы и, стоило песни закончиться, а дровам прогореть, затушила костер и повела всех в корпус. Благо, до отбоя еще было немного времени.

Укладывать никого не понадобилось. Если кто-то из группы и не собирался засыпать, то, по крайней мере, все вели себя достаточно тихо, чтобы Альба могла, пожелав всем доброй ночи и постояв пять минут на лестнице, отправиться на «вечернее собрание».

На удивление, в «штабной» комнате обнаружился развалившийся на столе Хамл, сама магистр — и все. Не то остальные уже зашли, не то — еще не пришли.

— Как впечатления? — поинтересовалась замдиректора.

Альба чуть пожала плечами.