Новый дневник грабителя
Шрифт:
— Мы их скинули. Слишком тяжелые, — пыхчу я, стараясь удержать дверь.
— А загар? — допытывается трусливый засранец.
— Слушай, приятель, я, кажется, не заявку на дотацию подаю, а всего лишь хочу знать, где мои шмотки! — взрываюсь я.
В мозгу у чувака, видать, что-то перещелкивает.
— А, так ты — Мешок Дерьма?
— Чего-чего?
— В гараже стоит коробка с каким-то хламом. Ее вроде бы оставили для типа по кличке Мешок Дерьма, — сообщает чувак.
— Да, это для меня, — с неохотой признаю
— А-а, тогда идем.
Пожалуй, не стоит винить чувака в излишней подозрительности — по нашим временам, в дверь может постучаться кто угодно. Почти все мы даже помыться спокойно не можем: едва намылишь руки-ноги, обязательно позвонит какой-нибудь аферист из Нигерии с радостной новостью о том, что ты стал финалистом в розыгрыше бесплатного комплекта застекленных дверей и билета на оскаровскую церемонию в компании с Элтоном Джоном. Все, что от тебя требуется, — сообщить свои банковские реквизиты и пин-код.
Незнакомец на пороге представляет еще большую опасность. Пока он убеждается в вашей доверчивости, его подельники выносят ваши же вещички через заднюю калитку. Здесь на самом деле нужно держать ухо востро, тем более что мы, британцы, проще других попадаемся на удочку аферистов. Попробуйте выцарапать номер банковского счета у наших братьев-макаронников по другую сторону рва и сами увидите, сколько цифр вам удастся добыть. Да, мы — легкая мишень, такова уж наша британская натура, и все-таки мы понемногу исправляемся. Совсем скоро фраза «Доброе утро, сэр, как поживаете?» будет носить в Оксфордском словаре помету «агрессивное выражение, вызов на драку».
К счастью, сегодня опасность встречи с жуликами обошла нашего приятеля стороной. Вдобавок он освободил целую полку в гараже, так что теперь ему есть о чем подумать.
Я и сам погружен в размышления, покуда сижу дома у Олли и разбираю коробку с надписью «Отдать Мешку Дерьма, весна 2008». Не последний вопрос, который меня интересует, — где все мои трусы? У меня было не меньше десяти пар, куда же они делись? Естественно, наш чувачок перешерстил коробку в поисках чего-нибудь ценного, но неужели он позарился бы на чужое исподнее? Н-да, остается только одно объяснение.
— О, все серии «Друзей»! — восторженно пищит Белинда, увидев стопку видеокассет с домашними записями. Да уж, Мэл позаботилась о том, чтобы оставить их мне.
— Блин, и это все, что ты нажил за четыре года с Мэл? — вытаращивает глаза Олли. — Жидковато, а?
— Не старайся меня подбодрить, дружище, все равно не выйдет, — мрачно отзываюсь я.
— Значит, Мэл не говорила тебе о том, что уезжает из города? — интересуется Белинда.
— Нет. В последний раз она только упомянула, что записывает для меня кое-что с телика, но ни словом не обмолвилась об отъезде.
— Может, ей просто надоело мучиться с тобой, — высказывает предположение Белинда.
—
— Думаешь, легко встречаться с арестантом? — встает на защиту моей бывшей подружки Белинда. — Короткие свидания раз в неделю, и то разрешается гулять только по тюремному двору. Редко когда отпускают до самого вечера на пикник у моря.
— На куда? — закашливаюсь я.
Олли глядит на меня так, будто я только что открыл существование пульта ДУ, после того как долгие годы тыкал в кнопки телевизора прибором, состоящим из нескольких ручек от швабры, скрепленных между собой изолентой.
— На пикник у моря. А ты ни разу не был? — удивляется Олли.
— Нет, черт побери. Зато для тебя, похоже, эти два года были одним сплошным пикником.
— Как бы то ни было, Бекс, все равно я сидел в тюряге. Четыре стены, никаких развлечений, кроме игровой приставки и телика, и тяжелая железная дверь, которую запирают на ночь.
— У тебя в камере была приставка?
— Да, но только старая, «Плейстейшен-2». А у тебя какая?
— Ты будешь смеяться — никакой не было, — сквозь зубы цежу я.
— Что же тогда было в твоей камере?
— Насильник по имени Колин, который ходил во сне.
Олли ненадолго задумывается.
— Ну, далеко он не ушел бы.
— Ему и не надо было далеко ходить, ведь на соседней койке лежал я.
При этих воспоминаниях я содрогаюсь. Зомби и призраки для меня ничто по сравнению с Колином, который каждую ночь в течение двух лет не давал мне спать.
— Послушай, если тебе нужно где-то перекантоваться, можешь пожить у нас на диванчике, пока не подберешь что-нибудь подходящее, — радушно приглашает Олли.
Пожалуй, это лучшее предложение из всех, на которые я сегодня могу рассчитывать. По крайней мере оно кажется мне таковым до тех пор, пока Белинда не раскрывает рот:
— Только смотри, ночью не вздумай прокрасться в спальню и присоединиться к нам в постели, гадкий, гадкий мальчишка, — трепещет она, готовая прямо сейчас снять с себя трусики и бросить их мне в лицо.
Олли настроен более решительно.
— Да, ты это… не того, — предупреждает он.
— Не волнуйся, не собираюсь, — твердо обещаю я. После того как я потерял девушку и нашел, где преклонить голову, меньше всего мне хочется приближаться к этой бочке с динамитом.
Я продолжаю рыться в коробке, но не нахожу то, что ищу, и испытываю по этому поводу смешанные чувства. Почему — поймете позже.
— Что потерял? — мгновенно замечает мое затруднение Олли.
— Ключ.
— Какой ключ? — следует неизбежный вопрос.
— Просто ключ.
— От чего? — пристает Олли.
Ладно, думаю, теперь можно не скрывать.
— Знаете, что помогало мне продержаться все это время в тюряге?
— Пиво по пятницам? — высказывается Олли.