Новый дом для Гарри
Шрифт:
Ему не стоило волноваться. Ремус гордо поднял подбородок, с вызовом посмотрел на Бонс и совершенно спокойно ответил: «Волчье противоядие».
Присутствие дружно охнули, за чем последовал возбужденный шепот – ученики пытались переварить такое открытие. Выражение лица Ремуса не изменилось, хотя его шея слегка покраснела.
Бонс достало совести выглядеть смущенной. «Приношу свои извинения», - сказала она с искренним сожалением в голосе.
Затем она повернулась к детям и прочистила горло, призывая их внимание: «Как вы слышали, мистер Люпин страдает от определенного заболевания – ликантропии. Тем не менее, это не
«Безусловно», - твердо ответил Дамблдор.
«И еще он мне как крестный, так что вы лучше ему не грубите», - воинственно добавил Гарри, смерив взглядом Пэнси Паркинсон. Он слышал, как от нее доносились какие-то комментарии насчет «темных существ». Под его агрессивным взглядом девочка фыркнула и перекинула волосы через плечо.
Ремус выглядел удивленным и довольным, услышав столь неожиданную поддержку, в то время как Снейп с трудом поборол тошноту, прежде чем возобновить словесную атаку: «Могу я получить класс обратно в свое распоряжение, мадам, или вы слишком заняты задаванием глупых и бестактных вопросов, чтобы сгрести свои доказательства и уйти? Или, возможно, мы с моим классом сможем прояснить для вас парочку других ошибок правосудия?»
Ученики захихикали. Оооо, да, это их профессор в чистом виде! Он такой сварливый со всеми. Дети почувствовали своего рода гордость за Снейпа. Первый разнос от зельевара был своеобразным обрядом посвящения в Хогвартсе, и их ничуть не расстроило, если мадам Бонс досталось от него по полной!
К сожалению, Бонс была далеко не дурой, и в отличие от Фаджа от нее нельзя было отделаться парой ядовитых замечаний. «Меня поражает тот факт, что Петтигрю был так кстати убит зельем до того как его смогли допросить по всей форме».
Сейп саркастично изогнул одну бровь, хотя внутренне он проклинал столь неуместно настойчивую ведьму. «Вы всерьез предполагаете, что вместо изготовления заданного зелья Лонгботтом целенаправленно сотворил субстанцию для военных целей на уровне профессионального зельевара?»
Еще до того как он закончил говорить, все без исключения ученики – включая самого Невилла – разразились громким смехом. Даже Дамблдор скрыл усмешку за вежливо поднятой рукой.
Бонс и ее авроры не стали присоединяться к всеобщему веселью, поскольку ведьма до сих пор пыталась проанализировать происходящее, а ее подчиненные все еще опасались настроения своей начальницы. Кроме того, интуиция Бонс никогда не подводила ее в прошлом, даже в случаях, которые первоначально казались куда более очевидными, чем это дело.
«Вы могли заранее это подстроить, - предположила Бонс, когда смех утих. – Вы зельевар. Вы могли заменить зелье мальчика или изменить его так, чтобы превратить его в смертельный яд».
«Понимаю, - ухмыльнулся Снейп. – И предполагается, что я выкинул эту проделку прямо под магическим глазом аврора Грюма? В надежде, что он ничего не заметит, будучи слишком погружен в собственные фантазии? Или я просто так ему нравлюсь, что он решил отказаться от своей «постоянной бдительности» в моем классе?» - саркастично уточнил он.
«Тогда как вы объясните все эти события?»
«Вы не платите мне жалования, мадам, так
Драко, который следил за диалогом так же пристально, как и остальные дети, вполне предсказуемо отреагировал на последнюю фразу. «Мой отец никогда не допустит подобного!» - надменно провозгласил мальчик, отпрыск Малфоев до мозга костей.
«И мой тоже!» - визгливо согласилась Пэнси.
«Я не думаю, что мои родители хотят, чтобы меня допрашивали», - встревожено воскликнула Парвати Патил, а Лаванда Браун тут же выразила свое бурное согласие.
Все слизеринцы и гриффиндорцы начали возмущаться, и Бонс поняла, что дальнейшее давление станет политическим самоубийством – и вряд ли приведет к новым доказательствам в любом случае. Она посмотрела на Грюма, молчаливо спрашивая, видел ли он, чтобы Снейп что-то сделал.
Седеющий пожилой аврор покачал головой, и, прекрасно зная его ненависть к Снейпу, она приняла этот ответ и решила отступить с достоинством. В конце концов, исход дела ничуть ее не расстроил. Еще один мертвый Пожиратель смерти – да к тому же и предатель Поттеров – это всегда повод для праздника. А с таким идиотом как Фадж в кабинете, не говоря уже о Вольдеморте, который сейчас болтается Мерлин знает где, она однозначно предпочитала безопасную кончину крысы-анимага.
В то же время, о протоколе лучше не забывать, особенно когда все фиксирует журналистка, а скандал с Сириусом Блэком заставил всех бояться приговоров без суда и следствия. «Похоже, что это был несчастный случай, - провозгласила она. – Попытка схватить маленького Поттера была равнозначна признанию вины, так что полагаю, в таком исходе есть определенная поэтическая справедливость». Она посмотрела на Гарри: «Вы в порядке, молодой человек?»
«Да, мадам Бонс», - вежливо сказал Гарри, но от нее не укрылось, как несколько детей, включая одного из выводка Артура Уизли и внука Августы Лонгботтом, встали вплотную к мальчику, угрожающе поглядывая на нее.
«Мы должны благодарить Мерлина, что никто из детей не пострадал, - примиряющее сказал Дамблдор. – Несчастный случай с зельем явно был просто несчастным случаем, - директор хлопнул в ладоши. – А теперь ученикам пора спешить на следующий урок. В данных обстоятельствах раздачу призов придется отменить, тебе не кажется, Северус?»
«Увы, да», - равнодушно ответил Снейп.
Дети прекрасно поняли, что им только что отдали приказ, как бы мягко он ни был сформулирован. Они собрали свои книги и начали покидать класс, как можно дальше обходя липкое месиво, когда-то бывшее Питером Петтигрю.
По дороге Гарри остановился рядом со своим опекуном и взглянул в его темные и бездонные глаза. «Ступайте, Поттер, - жестким тоном сказал Снейп, одновременно нежно прикоснувшись к плечу мальчика. – Увидимся сегодня вечером в наших апартаментах».
Гарри расслабился, кивнул и покинул класс сразу за Гермионой и Роном.
«Ремус, ты не проводишь мисс Скитер в мой кабинет, чтобы она смогла связаться с газетой по каминной сети? Уверен, ее сегодня ждет напряженный день», - Дамблдор померцал глазами.