Новый дом для Гарри
Шрифт:
«Да что с вами, люди? – возмутился Рон. – Гарри ведь не единственный, с кем Амбука ведет себя по-свински! Чего это вы все ее слушаете? Она ужасный учитель и рассказывает сплошные враки. Даже мой брат Билл говорит, что ему приходится использовать заклинания Защиты, а он ведь даже не аврор или вроде того».
«Ну, да…» Остальные гриффиндорцы начали выглядеть несколько виноватыми и смущенными.
«Все в порядке, - Гарри тоже почувствовал смущение. Он не привык, чтобы другие люди его защищали или принимали его сторону. – Она просто старается устроить нам неприятности».
«И мы позволили ей это! – Кэти Белл не собиралась
На лице Гермионы появилась злорадная ухмылка. «Раздави жабу!» - внезапно воскликнула она.
«Чего?» - спросил Рон.
«Я думаю, мы должны начать студенческое движение протеста, - провозгласила девочка. – Раздави жабу! Мы напишем это заклинанием на майках, повесим плакаты, и это поможет нам всем помнить, что она ужасный человек, который не заслуживает доверия!»
«Оооо, мы можем выбрать специальный цвет, чтобы носить его в знак поддержки!» - воскликнула Лаванда.
«И можно сделать значки!» - Парвати тоже завелась.
«Целое подпольное движение», - улыбнулся Оливер.
«И мы знаем, где достать парочку…»
«…безобидных, но очень полезных розыгрышей!» - вызвались близнецы.
«Хорошо еще, что Перси на свидании с Джонс, - Рон широко улыбнулся, подталкивая Гарри локтем. – А то бы ему надоело так долго закрывать глаза!»
На следующее утро преподаватели с удивлением обнаружили, что многие студенты надели яркие значки с надписью «РАЖА!» Поначалу казалось, что новая мода коснулась только гриффиндорцев, но за завтраком остальные студенты стали задавать вопросы, и число новобранцев начало расти в геометрической прогрессии. К обеду на каждом факультете можно было встретить учеников со значками, наклейками на портфелях и другими признаками верности этому странному движению. Если учитель спрашивал об их значении, то ученики лишь бормотали что-то невнятное насчет поддержки школьного духа.
Снейп был так же озадачен, как и другие учителя, но в отличие от своих коллег он не считал себя выше подслушивания разговоров на своем факультете. А через несколько часов он с удовольствием раскрыл секрет Минерве. Ведьма хохотала так сильно, что ее пучок волос чуть не рассыпался. «Ну, надо же! Сообразительные ученики пошли. Неудивительно, что они все в таком приподнятом настроении!»
Поняла ли сама Амбридж скрытый смысл значков, никто так и не узнал, но она однозначно была недовольна, когда поняла, что ее кампания против Гарри терпит неудачу. Теперь она больше не замечала косых взглядов и недовольного бормотания под нос – вместо этого ученики говорили только об этой чепухе насчет «РАЖА».
Вскоре оказалось, что раздражение Амбридж и расслабленное облегчение Гарри, который радовался, что остальная школа его вовсе не ненавидит – это поистине опасная комбинация. И Амбридж, наконец, подвернулся тот момент, которого она ждала целую неделю.
Они читали главу из учебника, в которой говорилось о полтергейстах, привидениях и других призрачных явлениях, и Гарри стало так любопытно, что он не удержался. «Профессор, - вежливо спросил он, подняв руку, - а бывают заклинания, чтобы покончить со злым духом? Ну, знаете, типа с Вольдисоплем?»
Половина класса ахнула, услышав, как Мальчик, который выжил, смеет именовать Темного лорда, в то время как
«Это пять очков с Гриффиндора за разговоры в классе, мистер Поттер, и еще пятнадцать за то, что задали глупый вопрос, - рявкнула Амбридж. – Если не можете сказать ничего разумного, то лучше держите рот на замке».
«Но это же разумно! – оскорбленно возмутился Гарри. – Когда мы убили профессора Квиррела, старый Вольдисопль снова превратился в какую-то бесплотную штуку типа призрака. Я просто хотел узнать, какие заклинания могут причинить ему вред в таком состоянии, до того как он вернется и снова попытается на нас напасть».
«Довольно ваших диких басен, молодой человек! – злобно сказала Амбридж. – Министр Фадж, - она сделала паузу, чтобы нежно посмотреть на портрет министра над ее столом, который висел там в окружении картинок с котятами и щеночками, - сообщил «Ежедневному пророку», что нам не грозит опасность от Сами-знаете-кого. Вы просто глупый маленький мальчик, который пытается привлечь внимание своей гадкой ложью!»
От гнева Гарри вскочил с места. «Это неправда! Я не вру! Все настоящие профессора его сами видели. И Вольдисопль очень опасен. Директор сказал, что…»
«Директор много чего говорит, но Министр – единственный, кого мы все должны слушать, - парировала Амбридж. – А он говорит, что опасности нет, и каждый, кто говорит иначе – распространяет гадкую ложь».
«Так что, если он скажет, что небо зеленое, то мы уже не сможем говорить, что оно синее? – гневно спросил Гарри. – Только потому, что министр Фадж неправ…»
«Больше ни слова, ужасный ребенок! – глаза Амбридж практически выскочили из орбит. – Это еще двадцать очков с Гриффиндора и неделя отработок со мной за столь явно оппозиционное заявление».
Гарри неохотно подчинился, главным образом потому, что понятия не имел, что значит «оппозиционное», да и новые очки факультета терять не хотелось.
Амбридж пригладила волосы и снова села за стол. «Можете все сказать спасибо мистеру Поттеру за дополнительное задание на этот вечер: сочинение на два фута о том, почему наша система государственного управления, включая нашего дорогого Министра – самая лучшая в Волшебном мире».
Раздраженные взгляды в сторону Поттера несколько подняли ей настроение, но тут маленький Малфой (очень талантливый ребенок, о чем она с регулярностью информировала его отца) закашлял, хотя звук, как ни странно, напоминал что-то вроде «Ража!» Весь класс как по команде начал хихикать и бормотать, а все злобные взгляды теперь обратились на нее. Она гневно воззрилась на Гарри и решила, что пришла пора поставить маленького хулигана на место с помощью особого наказания.
Тем же вечером после ужина Гарри собирался на свою отработку в мрачном расположении духа. Он вовсе не спешил узнать, что эта ужасная женщина заставит его делать, но он дал себе слово, что просто сделает, что сказано, и будет помалкивать, дабы не потерять новые очки факультета.
«И все равно я считаю, что тебе надо рассказать профессору Снейпу или профессору МакГонагалл, - хлопотала Гермиона. – Они могут забрать отработку у Нее».
Он помотал головой. «Неа, не могу я бежать к ним каждый раз, когда у меня возникает проблема, - возразил мальчик. – И потом, она же учитель, правда? Ну что такого плохого она может мне сделать? Наорать? Заставить поцеловать портрет Фаджа?»