Новый дом для Гарри
Шрифт:
Однако кто же был темным хозяином странного эльфа?
«Как ты узнал, что Гарри в Хогвартсе? – спросил Снейп. – Или что я зельевар?»
Добби выглядел пораженным и начал кусать собственную руку. «Нельзя говорить! Нельзя говорить!» - послышались приглушенные слова.
Снейп повнимательнее присмотрелся к отчаявшемуся эльфу. Он не мог представить, чтобы в большинстве домов Пожирателей смерти обсуждали его профессиональную квалификацию. В лучшем случае его называли профессором Хогвартса, в худшем – «Снейпом-предателем». К тому же он практически не общался с другими Пожирателями смерти и… «Малфой. Ты принадлежишь Люциусу Малфою».
Внезапно
Добби расплакался, подтвердив его догадку. «Добби - плохой, плохой эльф! Но Добби просто хотел, чтобы господин Гарри Поттер сэр был в безопасности!»
«Это моя работа, - сообщил Снейп безутешному эльфу. – Ты немедленно вернешься в особняк Малфоев и не скажешь об этом ни слова. Я прекрасно знаю о замысле Люциуса, - солгал он, - и я не позволю, чтобы Гарри был причинен вред. Я буду защищать мальчика, а ты с этого момента оставишь его в покое».
Все еще неуверенный Добби начал хныкать и протестовать, но Снейп был непреклонен. «Ступай, или я расскажу твоему хозяину о том, что ты делал», - пригрозил он, взмахнув палочкой, чтобы отменить чары, наложенные на его апартаменты.
Добби запищал от ужаса, но все равно задержался, чтобы спросить: «Вы уверены, что господин Гарри Поттер сэр будет в безопасности? Вы обещаете защищать его?»
Снейп закатил глаза: «Да! Поди прочь! И не возвращайся!»
Наконец, Добби растворился в воздухе, а Гарри громко вздохнул от облегчения. «Мерлин! Что за странный маленький эльф! Ты правда думаешь, что папа Драко задумал что-то плохое?»
Снейп усмехнулся. «Ты же видел, насколько слабоумное это существо. Тебе не о чем беспокоиться». Он с тревогой посмотрел на мальчика. Примет ли он это объяснение? Травмировал ли его Снейп, когда наговорил ему чуть раньше ужасных гадостей?
«О. Хорошо, - согласился Гарри, не заметив, что его опекун просто ушел от ответа. – Так что… можем мы сейчас попить чаю?»
Отвлечь Гарри с помощью тарелки сэндвичей не составило труда, а затем мальчик был отправлен в свою общую спальню, но Снейпу было куда труднее восстановить душевное равновесие. Он знал, что Люциус что-то задумал (в конце концов, тот сам предупредил его). Однако Снейпа не могло не беспокоить, что Люциус явно что-то уже предпринял, а зельевар понятия не имел, что именно. Он подозревал, что это Малфой стоял за недавними выходками с целью дискредитировать Гарри, но теперь оказалось, что злоумышленником был Добби, а значит, в это самое время разворачивался другой, неизвестный ему план.
И это очень, очень сильно нервировало Снейпа.
Более того, он с трудом мог позволить себе отвлекаться еще и на эту проблему. В данный момент он пытался придумать план избавления от этого идиота Фаджа, и он рассчитывал, что Малфой, по меньшей мере, сохранит нейтралитет. Отставка Фаджа задача не из легких, но если Малфой активно воспротивится ей, то это создаст множество серьезных осложнений. Снейп надеялся, что он сможет убедить Люциуса не принимать ничью сторону, и это
Однако если Фадж все еще будет у власти, когда план Малфоя будет раскрыт, то рассчитывать на Люциуса не приходится… Не лучше ли как можно скорее добиться отставки Фаджа, даже если это означает одновременную атаку на Люциуса? Но как?
Его собственное прошлое ставило его в крайне уязвимое положение. Малейший намек на сомнительное поведение и объявится целая толпа авроров и других правительственных агентов, которые десять лет мечтали упрятать его в Азкабан. Но кто же остается? Он предполагал, что можно связаться с Мародерами, но устраивать розыгрыши над магглской семьей – это одно дело, а сделать мишенью Министра магии – совсем другое. Нет, Снейп приложил слишком много усилий, чтобы восстановить доброе имя Блэка в Волшебном мире. Он не собирался ставить под угрозу статус шавки, не говоря уже о том, что если станет известна роль Люпина в подобном плане, то истеричная волшебная публика (распаленная идиотской прессой) увидит в этом тайный заговор оборотней с целью свержения правительства. В лучшем случае, это будет означать немедленный смертный приговор Люпину, а у Снейпа нет никакого желания вытаскивать еще одного Мародера из Азкабана.
В конце концов, он решил, что лучше всего перегруппировать свои силы и ничего не предпринимать в ближайшее время. Не зная, в чем состоит план Малфоя, будет глупо бросать все ресурсы на одну или другую кампанию. Лучше позволить событиям развиваться естественным образом, сохраняя постоянную бдительность. Но и выдавать свои опасения тоже не стоит. Иногда самая эффективная стратегия – вести себя как ни в чем не бывало, одновременно не спуская глаз с противника.
Впрочем, нервничать от этого он меньше не стал.
Еще одним поводом для беспокойства Снейпа стало странное поведение одной из первокурсниц Слизерина. Джонс и другие старосты обратили на это внимание и старались разговорить Паркинсон, но она отвергала все их попытки. Старосты сообщили, что серьезных ссор с одноклассниками у нее не было, как и признаков неразделенной влюбленности – до своей самоизоляции Паркинсон целиком и полностью была сосредоточена на Драко Малфое, но теперь она обращалась с ним с такой же вежливой отстраненностью, что и со всей остальной школой.
Джонс с пристрастием допросила Малфоя, подозревая, что он задел чувства девочки, но тот категорически отрицал что-либо помимо своей обычной заносчивости – другие слизеринцы подтвердили его слова. Джонс не доверяла показаниям Крэбба и Гойла, но заявление Малфоя также поддержали Гарри, Рон, Гермиона и Невилл. Даже Пэнси не сказала о Драко ничего дурного, а Джонс была уверена, что она бы не удержалась от жалоб в его адрес, если бы ее перемены настроения были вызваны эгоизмом мальчика.
Снейп пытался поговорить с Паркинсон, но потерпел такую же неудачу, как и его старосты. Девочка была отстраненной и игнорировала общение с другими учениками, и в то же время было в ней что-то, отличавшее Пэнси от обычной первогодки с тоской по дому. Он предложил Паркинсон навестить своих родителей на выходных – обычное решение для депрессивных первокурсников, которым не хватает дома, родителей и домашних питомцев (не обязательно в этом порядке), но девочка вежливо отказалась. Значит, тоска по дому исключена.