Новый Эдем
Шрифт:
Пока я пишу эти строки, работа ещё не закончена, но за несколько дней новое место станет не хуже постоялого двора в Тидоне. Над этим я уж точно постараюсь от всей души. А пока я сделаю перерыв и попробую немного подремать. Думаю, что заслужила это перед тем, как полноценно приступлю к работе.
Запись вторая. День второй
Начну с плохой новости. Поспать мне, конечно же, не удалось. Стоило только немного расслабиться, как меня посетил Тай и сразу же утащил с собой наверх. Мы перешли в другую секцию корабля, где он представил меня нашему коку.
Как и говорила ранее
Судя по всему, он был мне не очень рад, так как тут же попытался избавиться от меня, назначив самую монотонную работу из возможных — мытьё посуды.
Но мы и не с таким справлялись! Весь вечер я провела за грязными тарелками с минимальным количеством воды и средств, но, как мне показалось, я сделала хорошую работу. И до невозможности устала.
Пожалуй, на этом пока поставлю точку и отправлюсь в свою импровизированную постель.
Запись третья. День пятый
Перечитывая свою прошлую запись, я поняла, что так и не перешла к хорошей новости. Но, если честно, я уже и не помню, о чём ещё хотела тогда написать. И уж тем более не думаю, что там было что-то хорошее.
А потому оставлю это на откуп прошлой меня и перейду к реально интересным вещам.
С момента моего назначения прошло целых три дня. Но что есть день в понимании межзвёздного путешественника? Мы, например, плывём, ориентируясь по механическим часам, настроенным на время в Тидоне. Так было проще для всех, и мне было трудно с этим поспорить.
Хотя привыкнуть к такой характеристике времени очень сложно. Попробуй тут понять, почему второй день стал третьим, а третий — четвёртым. Просто потому, что так сказала бездушная машина? А кто её разберёт, может, она врёт вообще. Заход и восход солнца в эфирном пространстве, увы, вещь невозможная.
Из главных новостей: я наконец-то закончила с обустройством своей комнаты.
Теперь моё пространство состояло из квадрата шириной и длиной в четыре небольших шага —
В одной части этого пространства находилось подобие матраса для сна — несколько кусков ткани, сшитых между собой на скорую руку и наполненных достаточно твёрдым сеном. По соседству я соорудила импровизированный столик и стул, коими являлась обычная бочка и более или менее лёгкий ящик, который я смогла сдвинуть с места. Использовала я их исключительно для приёма пищи и для того, чтобы писать эти строки.
Ещё мне явно не хватало света.
Люков на моей палубе не было, а орудийные порты едва ли подходили для постоянного источника света, поэтому освещение можно было получить только с небольшого настольного фонаря. На вид он не внушал доверие, словно диковинка из магазина антиквариата. Да и заправлять его нужно было при помощи специального топлива, которое всегда нужно кому-то ещё, поэтому я часто выкручивала яркость фонаря на минимум и сидела так в полумраке. Ровно как сейчас, пытаясь увидеть, что пишу.
Ещё мне показалось, что Арчибальд начал ко мне привыкать. Он продолжает вести общение исключительно на человеческом языке, и это доставляет определённые неудобства, но теперь, по крайней мере,
Например, я заготавливала для него ингредиенты — в основном овощи. Их в рационе Бури было более чем достаточно. Обычно здесь моя помощь требовалась где-то до обеда, после чего мне давался небольшой перерыв, во время которого я могла попрактиковаться в моём владении языком или послоняться по главной палубе при условии, что не мешала другим членам экипажа.
А вот с ними у меня как-то дела не заладились. Матросы пока просто меня сторонились. Но я и не стремилась понравиться каждому. В конце концов, моё путешествие с ними скоро закончится, и больше мы никогда не увидимся.
Запись четвёртая. День седьмой
Несколькими днями ранее я писала о том, что, кажется, лёд между мной и Арчи тронулся. Так вот, ненадолго. Моя неуклюжесть привела к тому, что целый котелок еды оказался разлитым по полу.
В общем, даже и писать тут нечего. Я просто устала это всё убирать. Будет настоящим чудом, если завтра я смогу полноценно двигать руками. Про то, чтобы взглянуть в глаза каждому из членов экипажа, я пока даже не заикаюсь.
Запись пятая. День десятый
Ничего особенного за последние дни не произошло. Свой досуг я посветила тому, что пыталась сформировать у себя в голове некоторую картину экипажа корабля.
И зацепиться здесь было за что!
Фило всё ещё чувствует себя виноватой. Это видно по тому, как часто она поддерживает со мной контакт.
Тай тоже находит минутку, чтобы спросить у меня «Как дела?» и попрактиковаться со мной в человеческом (в котором у меня уже есть определённые успехи). От своего сородича я узнала об интрижке между Фило и Аароном. И не сказать бы, что мне было не всё равно, но я оказалась крайне удивлена. Особенно если учитывать их абсолютную разницу в характерах.
Сам же Аарон с того момента своего присутствия почти не показывал. Лишь изредка он выбирался из своей каюты, но исчезал бесследно после этого. Я подозревала, что торговец точит на меня зуб, и на всякий случай спросила у Тая, почему его босса не было видно.
Он лишь пожал плечами и коротко ответил что-то вроде: «Тебя не трогают, вот и радуйся».
Амбал, которого, как оказалось, звали Наунаи, продолжал кидать на меня устрашающие взгляды. Он был из расы тортосов, но отнюдь не матёрый ветеран. По меркам их народа громила всё ещё был подростком, а подростковый у этих существ тот период, когда хочется вызывать на поединок любого сильного соперника. Созревание никого не щадило, поэтому он искал возможность самоутвердиться, но не мог бросить вызов кому-нибудь на корабле. По-настоящему здесь не было тех, с кем бы тортос мог помериться силой. В конце концов для него мы лишь надоедливая мелюзга. Считаю, что это только к лучшему.
Кроме него подозрительные взгляды кидал на меня человек по имени Дрейвен. Я не знала, чем он занимался на корабле, но чаще всего я видела его снующим без дела. Мужчина не пытался заговорить со мной, а я не стремилась выходить с ним на контакт. Что-то мне не нравилось в его глазах. А если мне что-то не нравится, я держусь как можно дальше.
Не считая этих трёх, остальные члены экипажа пока были для меня полнейшими чужаками. Они не трогали меня, но и дружелюбностью особо не отличались. Ну и то, что они были людьми… Скажем так, пока я чувствовала себя с ними не очень уверенно.