"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17
Шрифт:
Ни выпитое вино, ни попытки шутить, ни что другое уже не согревали пленников башни. Дамы пытались прикрывать кавалера своими кожаными «телами». Тот поначалу отнекивался и сильно смущался, но после окрика подполковника все же наступил на свою гордость и позволил «милым барышням его согреть».
Стоя чуть ли не в обнимку с мужчиной, которого увидела сегодня впервые в жизни, Галанчикова внутренне усмехнулась. Да, видел бы ее сейчас ее Борис! Скандала бы ей не избежать!
Впрочем, откуда ему тут взяться? Наверняка где-то сидит сейчас в тепле чайной, да дела свои обсуждает, даже не
Да, странный у них брак. Она – бывшая актриса, профессиональный пилот с семилетним стажем, участница множества самых отчаянных перелетов, испытатель новейших моделей аэропланов. Он – купец первой гильдии и один из «хлебных королей» России. Она – рвалась в небо, а когда началась война – рвалась на фронт. Он – зарабатывал огромные капиталы на торговле зерном и не только. Он – предлагал ей купить какой угодно аэроплан (Хоть десять! Целый завод!), лишь бы она осталась в Москве. Она – бросила все (включая мужа) и отправилась на войну.
Не смогла Люба сидеть сиднем дома, когда вся Россия воюет. С ее-то опытом!
Но, как уже было сказано, муж, Борис Филиппов, не очень-то одобрял ее патриотический порыв. Впрочем, его надеждам на то, что тяготы и лишения войны заставят его супругу одуматься и вернуться в сугубо гражданскую авиацию, сбыться было не суждено. Да и как она могла отказаться, когда все воюют? Та же Евдокия Анатра, например. Или княгиня Долгорукова. Или вот та же Ольга Мостовская. Целый ее дальнебомбардировочный полк.
А муж… Что муж? Не складывалось у них все как-то. Детей не было. Борис был весь в своих купеческих делах и побывал у них в полку лишь один раз. Да и то…
Окинув хозяйским оком свою жену, самолеты и барышень вокруг воздушных машин, Филиппов тут же сел в свой автомобиль и молча уехал.
И лишь через неделю, за утренним чаем, Люба узнала о том, что муж купил старое строение фабрики и склады, заказал все необходимое оборудование и даже нанял контору, которая уже начинала формировать портфель заказов и искать поставщиков.
Глаза купца горели воодушевлением:
– За кожей – будущее! Одних казенных подрядов на обеспечение кожаными куртками, штанами, сапогами и прочим всей этой вашей авиации и прочей машинерии сколько можно получить! Броневики! Авто! Вы же там все в коже ходите! Даже на земле! А какие на вас одежды в небе и сколько ее! А мода на вас сейчас какая пойдет! Это же какие деньги, Любушка! Миллионы, как есть миллионы!!! Слава Тебе Господи, что сподобил меня проведать тебя, радость моя, на этом вашем чертовом аэродроме, гори он огнем!!!
Империя Единства. Россия. Москва. Воробьевы горы. Шуховская башня. 5 октября 1918 года
– И передайте всем моим подданным – Империя своих не бросает!
Подождав, пока пишущая братия закончит записывать мое пиар-послание, министр информации объявил:
– Благодарю вас, дамы и господа. Высочайшая аудиенция для прессы и фотосессия окончены. Его Императорское Всесвятейшество и Величие ожидают государственные дела.
Я выдохнул сквозь зубы, глядя на то, как под отеческим взором графа Суворина расползается во все стороны снимающая публика, коей тут столпилось превеликое множество.
Уверен, что генерал Климович поседеет сегодня весьма и весьма значительно.
Зевак, конечно, ограничивали и отгоняли подальше от башни, указывая на возможность обрушения, но это лишь разжигало аппетиты толпящихся.
Да, толпа как она есть. Жадная к зрелищам, беспощадная в своем сочувствии, агрессивная выше всякой меры и в то же время готовая на искреннюю жертву.
Москва получила свое шоу.
И свое испытание.
Нет, в принципе, я был согласен с главой МинИнформа относительно того, что любую катастрофу надо не замалчивать, а максимально громко возглавлять ее разбирательство, а еще лучше сделать ликвидацию последствий произошедшего каким-нибудь отдельным эпическим… эм-м, ну, вы поняли. Который, сам по себе, затмит …изначальный. Как говорится, на каждый… найдется свой отец!
Да, был с ним согласен, но вот эти вот фотосессии иной раз меня бесили до невозможности.
Но, увы, тут ничего не поделать. Отеческий взор, героическое лицо, слова, преисполненные державной мудрости.
Торг августейшим лицом.
Одних только спецслужб сколько у меня занимается мониторингом общественных настроений! Пять государственных и пять, пусть небольших, но сугубо неофициальных (читай – моих личных), которые финансируются за мой счет и работают не на какую-то абстрактную Державу или на конкретное свое начальство (что скорее), а на меня лично. И все эти спецслужбы друг за другом яростно приглядывают, стараясь найти у конкурента малейшие признаки измены или банальной крамолы.
И барометр общественных настроений был одним из тех индикаторов, по которому я мог судить о том, не начала ли какая-то спецслужба свою игру, пытаясь исказить объективную информацию в чью-то пользу.
Учитывалось все – слухи, сплетни, пересуды на базарах, треп во всякого рода заведениях, разговоры в автомобилях такси и в пролетках извозчиков, болтовню за чаем с гостями, обсуждения газет или фильмов, литературные вечера, пересуды в бараках многочисленных строек, куда набились подавшиеся в город из деревни. Тюрьмы, армия, бани. Даже каждый храм мог стать (и становился) источником сведений о настроениях прихожан. Нет, мы не требовали нарушать тайны исповеди и не вынуждали священников указывать на болтунов-идиотов, но общую сводку о том, какие темы сейчас волнуют паству, мы получали.
Разумеется, «охранка» не хватала буквально каждого болтуна. Более того, мы использовали и своих собственных агентов для нужной нам «болтовни» и продвижения слухов в массы. Впрочем, тут нужно понимать, что даже самое полицейское государство не в состоянии контролировать огромную массу населения. Это физически невозможно. Мы старались охватить хотя бы ключевые группы и отдельных значимых лиц. Но общую картину мы имели.
Так что, когда я говорю о рейтинге, я имею в виду более-менее объективные данные, а не ту «теплую ванну» докладов, в которых жил Ники.