Новый Мир (№ 2 2006)

Журнал Новый Мир

Андрей Поляков (Симферополь). Непотопляемые острова. — “©оюз Писателей”, Харьков, 2005, № 1 (6).

“В десятых числах июля, — сообщает далее Коновцев, — мужчины пребывали в беспокойстве; каждый бегал с соломенной или конопляной куклой, символизирующей какого-либо русского литератора (не обязательно классика). „Путешественники” обменивались этими фигурками, как ранее книгами, утверждая, что день пришествия Матушки-Речи уже недалек…” (“Подлинная история „хороших путешествий””).

Дмитрий Пригов. “Я живу в еще не существующем времени”. Беседу вел Кирилл Решетников. — “Газета”, 2005, № 209, 3 ноября <http://www.gzt.ru>.

“Если говорить о европейской культуре, включая англоязычную, то нужно иметь в виду, что там давно вычленена некая отдельная зона, где существуют

интернациональные художники и поэты. Они гораздо более известны в других странах, чем у себя на родине, потому что в пределах своей страны они не вписываются в национальный проект. Что касается переводимости моих текстов, то это правильно. Они хорошо переводятся за счет обедненного словаря — он интеллектуально-философский, общий для разных языков, — и рациональной структуры, которая в большей степени соответствует нынешнему умонастроению всех европейских пишущих людей”.

Дмитрий Пучков (“Гоблин”). “9-я рота”. Рецензия. — “Спецназ России”, 2005, № 10 <http://www.specnaz.ru>.

“<…> война в Афганистане продолжалась девять лет. Общие потери: 1979 год — 86 человек; 1980 год — 1484 человека; 1981 год — 1298 человек; 1982 год — 1948 человек; 1983 год — 1446 человек; 1984 год — 2346 человек; 1985 год — 1868 человек; 1986 год — 1333 человека; 1987 год — 1215 человек; 1988 год — 759 человек; 1989 год — 53 человека. Итого советская армия, ведущая активные боевые действия на чужой территории в горах, теряла в среднем по 1668 человек в год. <…> Чисто для справки: в дорожно-транспортных происшествиях в России ежегодно гибнет более 35 000 человек. Еще 80 000 в год пропадает без вести. Да что там говорить — в России пьяных за год тонет больше, чем погибло на той войне за девять лет”.

См. также: “Не грех напомнить, что и русское военное присутствие в Афганистане было далеко не первым. Еще в 1885 году русский экспедиционный отряд генерала Комарова разгромил 8 марта 1885 года афганскую армию, которая под руководством английских военных советников пыталась вытеснить русских из района Кушки и взять под контроль территорию нынешней Туркмении. Итогом этого военного поражения стало заявление эмира Афганистана Абдуррахман-хана, сделанное им английским представителям: „Афганский народ уступит России те части границ Афганистана, которые ныне являются предметом распри между нами и русскими... Та часть границы, которая теперь должна отойти к России, не принадлежит к территории Афганистана”. Такая вот правда о „непокорном” Афганистане…” — пишет Владислав Шурыгин (“Забитая рота. Послесловие к премьере” — “Завтра”, 2005, № 43, 26 октября <http://www.zavtra.ru> ).

Андрей Пшеницын (Ижевск). Окончательное решение “русского вопроса”. Что скрывается за цифрами официальной статистики. — “Завтра”, 2005, № 43, 26 октября <http://www.zavtra.ru>.

“Автор предельно аккуратно (в третий раз!) пытается показать, что есть основания предполагать следующее: существует скрываемая часть вымершего населения, и она находится в интервале 10 — 15 млн.! И реальный показатель вымирания („избыточная смерть”) превышает официальный от Госкомстата в 2 — 2,5 раза. Сводки Госкомстата сообщают, что за 1992 — 2004 в „новой демократической Великой России” вымерло более 10 млн. „дорогих россиян”. Не менее 90 % из них — русские. И если автор прав, то в реальности вымерло от 21 млн. до 26 млн. „дорогих россиян”, а русских — от 18 млн. до 23 млн.!”

Реакция и ход истории. Беседовал Александр Вознесенский. — “НГ Ex libris”, 2005, № 41, 3 ноября <http://exlibris.ng.ru>.

Говорит Сергей Бочаров, лауреат Новой Пушкинской премии: “Андрей Битов предлагал сегодня вспомнить „незачитанные” стихи Пушкина. И действительно, Пушкин ведь не прочитан, никто не читает его в оригинале, как говорила Лидия Гинзбург! Сто лет назад Константин Леонтьев писал, что после статьи Белинского ничего нового о Пушкине сказать нельзя, а — фиг! Только после этого и стали о Пушкине думать, писать, говорить. <…> Сам я европеец по своим убеждениям и считаю, что Россия должна быть европейской страной. Я не евразиец, не сторонник особого пути. То есть я считаю, что мы, конечно, сильно отличаемся от Европы, но мы должны быть частью христианской Европы. А что сейчас происходит и куда все идет, я очень плохо, к сожалению, понимаю”.

См. также: “Не говорю о советских временах (тут все ясно), но и щедрый премиальный

дождь последних лет Сергея Георгиевича не затронул. Государственные, президентские, „триумфовские” и прочие лавры его миновали. (Квазиутешение, от которого еще горше: гуманитарии вообще награждались редко. Никакого выраженного общественного признания не получили, к примеру, уже ушедшие от нас Вадим Эразмович Вацуро или Александр Павлович Чудаков.) Не удостоился Бочаров и Пушкинской премии, до недавних пор существовавшей в России волей немецкого фонда Альфреда Тёпфера, а ныне пресекшейся. (Единственным из гуманитариев — и последним — ее лауреатом стал заливистый радийный „парадоксалист” Борис Парамонов. Ох, не скучно будет грядущим историкам постигать пригорки и ручейки нашего культурного ландшафта.) Теперь мы можем вздохнуть с облегчением. И поздравить: Бочарова — с наградой, себя — с запоздалым „почти избавлением” от жгучего стыда. <…> Если же (у нас всяко бывает) жизнь Новой Пушкинской премии окажется скоротечной, то, уверен, она все равно будет благодарно помниться — по Сергею Бочарову, ее первому лауреату”, — пишет Андрей Немзер (“ Лучше поздно, чем никогда. Первым лауреатом Новой Пушкинской премии стал Сергей Бочаров” — “Время новостей”, 2005, № 204, 2 ноября <http://www.vremya.ru> ).

Роман Ромов. Разные стихи без конца. — “Топос”, 2005, 27 октября <http://www.topos.ru>.

...................................

Любить слово не говорить, быть,

А сказать — исчезнуть, соврать.

Деньги работать

каша варить сварить

Копать

мама идем копать.

(“Глаголы”)

Алексей Радов (“Белый фронт”). Последний герой. — “Русский Журнал”, 2005, 28 октября <http://www.russ.ru>.

“Виталий Калоев — это то самое гражданское общество, которого хотят либералы. Оно именно такое, не иначе. Гражданское общество — это вовсе не тот случай, когда в автобусах систематически уступают место менее удачливым в смысле пола особям, а прежде чем что-либо сказать, так искренне извиняются. Гражданское общество — это то общество, где есть граждане, то есть личности. Где действие хотя бы иногда обусловлено не установленным сверху порядком, а низовой активностью людей. Виталий Калоев — это тот самый русский, которого ищут „патриоты”. Только вот осетин, конечно. Но это никогда не было проблемой…”

“Слово перестало быть упаковкой языка”. Беседу вел Константин Мильчин. — “Книжное обозрение”, 2005, № 44 <http://www.knigoboz.ru>.

Говорит Гасан Гусейнов: “Настоящие потрясения ждут нас там, где мы во второй раз вступаем в одну и ту же реку. Вопреки популярному мнению греческого мудреца, не знавшего книжной культуры, мы сплошь и рядом занимаемся именно этим. Например, когда читаем дневники и воспоминания о нашем собственном, нами пережитом прошлом. Назову, например, выдающуюся книгу Владимира Архипова „Вынужденные вещи”. Это каталог памятников по-настоящему альтернативной позднесоветской культуры, со звуковым сопровождением на двух компакт-дисках. В мой круг чтения, увы, почти не входит русская проза, беллетристика. К сожалению, в России почти нет информативной литературной критики, профессионально занимающейся беллетристикой, нет путеводителей по новой прозе. Львиная доля моего чтения в последние годы — мемуарная и дневниковая литература. Например, потрясающая книга мемуаров Тамары Владимировны Петкевич или „Дневник культурной девушки” Татьяны Юрьевой (это псевдоним одной необыкновенно талантливой и честной рассказчицы). Занимаясь мемуаристикой со студентами, я предлагаю им читать воспоминания, которые сейчас пишут целыми семьями. Например, мемуарный роман Виктора Ерофеева „Хороший Сталин” нужно читать на фоне воспоминаний отца и матери писателя. При всей разности масштаба литературных дарований, из такого параллельного чтения рождается интереснейшая психограмма московской семьи, настоящая, а не липовая „Московская сага”. <...> А дальше — новый язык новой поэзии. Ее пишут не обязательно молодые люди. Вот Всеволод Некрасов — наш современник! Но появилась и совсем новая поросль, которая говорит на новом языке. В отличие от мемуарной прозы, норовящей то и дело обмануть читателя, поэзия никогда не врет, даже когда безбожно перевирает слова. Бум словоискажений — эрративов — в современной русской коммуникации — это то, что мне сейчас очень интересно”.