Новый Мир (№ 2 2008)
Шрифт:
Однако вскоре он все же выпрямился, расправил плечи... еще минуту помедлил, сонно озираясь и как будто не совсем понимая, что нужно делать...
Потом решительно встряхнулся.
Ступил раз... другой...
И шатко побрел в долину — поначалу нетвердо, пьяно мотаясь из стороны в сторону... волоча ноги, оступаясь... но с каждым шагом набираясь сил и все более походя на живого человека.
1
2 Каса — большая пиала.
3 Паланг — леопард (тадж.).
Краевая задача
Губайловский Владимир Алексеевич — поэт, прозаик, критик, эссеист. Родился в 1960 году. Выпускник мехмата МГУ. Живет в Москве.
Ялта
Горы — городу противовес,
как герою молчание хора.
И сосет древесину небес
червоточина фуникулера.
* *
*
Он умрет от цирроза,
очень рано умрет.
Это — грустная проза,
если доктор не врет.
Он загнется от рака,
рака толстой кишки.
Эким боком, однако,
нам выходят стишки.
* *
*
Две девочки на фотоснимке.
Машины катятся по Минке
от Кубинки куда-то вдаль,
а жизни почему-то жаль.
Ведь в ней когда-то было что-то,
с чем расставаться неохота.
Припомнить только тяжело,
а время, в общем, истекло.
* *
*
Я уже не справляюсь с самим собой,
посылаю, как бабушка на разбой
посылала пирата. К чертям собачьим
уходи. Поиграй на зубах, на губе.
Путь из пункта А и до пункта Б
переобозначим.
Ощущенье вибрации тонких стен
или
омерзительны, словно приступ астмы.
Задохнувшийся тяжким кашлем пророк
что-то невразумительное предрек
в граммофонный раструб.
Дальше будет хуже. Ты уж поверь.
В темноту террасы открыта дверь,
накурили, пустили холод.
Мучили фортепьяно, играли в преф,
засыпали вповалку, перегорев.
Ты тоже был молод.
Полно, был ли? так ли? когда и где?
Больно били капли вода по воде,
переезд заходился трелью…
Размягчается мозг, как горячий воск,
но физически страшно напиться в лоск,
страшно черного, как земля, похмелья.
Попытка есть пытка. Так повелось.
Пегий пепел полуседых волос.
Сколько месяцев ты не стригся?
Не помню, наверно, довольно давно.
За окном пространство-время черно,
как волна на Стиксе.
* *
*
А все-таки надежда теплится
на бытование глагола:
звук, замкнутый в строфе, колеблется,
в гортани тает -оро-, -оло-,
пока язык, живущий в колоколе,
раскачивается ударно,
и все, что зелено ли, молодо ли,
гуляет парками попарно,
и сталкиваются созвучия
с решеньем краевой задачи,
внезапным резонансом мучая —
и чуть не плача.
* *
*
Я всегда легко уходил от живых.
Я махнул рукой: “Что за дело до них?
Я все заново переиграю”.
Но потом наставал непрошеный миг,
и они возвращались ко мне, умирая.
Мое поколенье
Мише Бутову.
Мы пришли непоправимо рано.