Новый Мир (№ 5 2011)
Шрифт:
Вдруг увидит? — Возлюбленный, ай ты
меж каких обретался ловчил,
на какие посматривал сайты.
Отучились от пламени щеки.
Бесполезны любые уроки,
да и брать их нигде не хотел.
Все увидит. — Возлюбленный, ты лишь
избежал неприемлемых дел
и
* *
*
Низко стелились над морем утиные нити,
не обещая особых открытий-наитий.
Что мое слово? Оно остается колом,
не соколом и не пташечкой, мелкой навеки.
Белое облако сделалось белым орлом
в полнебосвода. Отсюда работали греки.
Сосны шатая, кипит мировое пространство,
на Мировом океане печать окаянства,
спит Александр Македонский, попав на погост
в ранге майора, он, в общем-то, пешка и сошка,
с грохотом падают шишки — гуляет норд-ост,
я пропаду с головой под сосновой бомбежкой.
Кепкой на случай прикрыв оголенное темя,
ходит у моря мое усеченное время,
всходит на кручи, бросается сверху в волну
жгучей крапивы, которая неопалима.
Не угрожай мне бессмертьем, я сам протяну
руки к тебе, если в сеть попадет афалина.
Парочка странниц, профессионалок отлова,
сеет известье, что имя твое — Иегова,
я отрезаю, что ты еще и Саваоф,
но не уверен, что мимо силков и ловушек
сам проскочу, не затронув лазурных основ
мировоззрения ласточек-береговушек.
Точка
Сначала за газетами ходил.
Затем за пивом бегал. В перестройку
там проводил
каникулы с походом на помойку.
Затем там получился павильон
стеклянный,
под хлебной коркой, но, испепелен
от нервной вспышки электропроводки,
стал дыркой пустоты. Куртина та,
где говорили шепотом каштаны,
что надо знать места,
ушла с листа.
Штаны все те же, те же раны рваны,
а нет той точки, до которой шел
и от которой отправлялся к дому,
и слишком мимо ходит слабый пол
от одного к другому,
зато сирень на месте, там же, где
на грудь грача нацелена заточка
с небес, формально равная звезде,
чтоб оный черный бомж взыграл из-под кусточка
о том о сем, о всякой ерунде,
о жизни драгоценной. Та же точка.
Собеседник
Мой ты провиденциальный, жди меня, я приду.
Я окажусь на месте, мой ты семинебесный.
Дубом на старом месте, вишней в твоем саду,
месторожденьем нефти, флейтой твоей чудесной.
Не узнаешь? Напрасно. В общем-то, столько ждать,
я понимаю, трудно. Нам повезло — дождаться.
Ветер метет по звездам — чистая благодать.
Мусор цивилизаций выметет, может статься.
Мой ты неразличимый, мой ты мой дорогой.
Мой ты мой бесполезный, мой ты мой драгоценный.
Вечность? Какая вечность? Я туда ни ногой.
Жарко в горячей точке. Холодно во Вселенной.
Милый мой, будь на месте. Я говорю: привет!
— Hay! — отвечает тело явственно неземное.
И никакой корысти, и никаких примет,
что-то давно родное, роза на свинорое.
Романс
Супермаркет “Копейка” в Резервном проезде
по приезде конечно же нам пригодится,