Новый Мир (№ 6 2008)
Шрифт:
Испуг прошел. Все начали смеяться.
И я сидеть остался за столом.
Освоился, понятно, что не сразу.
Ну, а потом — тут выпьешь, хошь не хошь.
Пел про “Варяг” и про цыганку Азу…
Но на работе ж я, ядрена вошь!
Стал намекать всем на несчастный случай.
Мне: “Здесь не место… так нехорошо,
И
Я психанул, взял водки и ушел.
Не повезло. По морде хоть не дали.
Рулю то прямо, то наискосок,
Кручу себе легонечко педали,
Второй припоминаю адресок.
Когда хозяйка мне открыла двери,
Сказал: “Мерси. Не бойтесь, я не мент,
Но вас и живность вашу застрахерю —
Я страховой компании агент”.
Та посмотрела странно, нездорово,
Перекрестилась медленно, с трудом.
Я ей про травмы, воровство, корову,
Про грозы, ливни… Не пустила в дом.
Но, к фактам-аргументам прибегая,
С клиентами все ж находил контакт.
И вновь беда — теперь совсем другая:
Заполню полис — что-нибудь не так.
И почерк мой — сплошные закорючки,
То цифру подкосило, повело
(Не пил и пива). Поменял три ручки —
Мне все равно ужасно не везло.
Вот прицепилась, чертова зараза, —
За документом порчу документ.
Поехал к бабке нашептать от сглаза —
Не помогло. Какой тут аргумент.
Ушел с работы. Побывал в запое.
Неделю пил, не брился, похудел,
Забыл про секс. Да что ж это такое?!
Был нужен всем, остался не у дел.
Совсем свободен. Мне приятель Леха:
“Пиши стихи, живи на гонорар”.
Да я пишу, и, говорят, неплохо,
Но мне за них не платят ни хера.
Обида
(в сравнении со стихотворением “Дыхание земли”)
Редакция меня лишила сна —
Изгрызла строки до сердечной боли.
Да ну их всех! Скорее бы весна,
Завел бы трактор и махнул на поле,
Где
Грачи снуют, копаются в кореньях,
Где пыль и грязь. Какие миражи?
Все это блажь в моих стихотвореньях.
Мне по фигу есенинская гать,
И не урчат, а квакают лягушки.
Приехав с поля, дома щец пожрать,
Курнуть да поскорее до подушки.
Я писк синицы не переношу
И не любуюсь больше петухами.
Чего им любоваться? Ведь в лапшу
Он попадет со всеми потрохами.
Вчера спилил березку на дрова —
В ней просто сок, он не похож на слезы.
Эх, редактура, как ты не права…
“Как хороши, как свежи были розы!”
Все кончилось
БОГ ВОЙНЫ
1
Мне восемнадцать лет. Когда меня спрашивает о чем-то на улице
незнакомый человек, я краснею и говорю такие глупости, что человек смотрит на меня с нескрываемым презрением и тут же ловит кого-то потолковее. Все из-за проклятой стеснительности: мучаюсь сам и мучаю других. У меня длинные ресницы и вьющиеся волосы. Зачем мне это? Мужчина должен иметь мужественную внешность.
Сейчас январь, и скоро исполнится ровно месяц с тех пор, как она меня преследует. Это началось после Нового года. Я возвращался из института около полуночи. Я — студент-вечерник. Мама работает на почте, поэтому мы решили на дневное не переходить. От института до самого нашего дома ходит пятидесятый автобус, но он ходит редко, и я в тот вечер поехал с пересадкой в метро.
На эскалаторе все и началось.
2
Я наступил ей на ногу. Какая-то бабка перед эскалатором затопталась, как будто в воду собралась прыгать, заметалась из стороны в сторону, я отпрянул от этой иногородней старухи и наступил на ногу Елизавете. Она ойкнула.
— Извините, пожалуйста... — сказал я, и тут меня вместе со старухой впихнули на эскалатор. Старуха вцепилась в мое плечо, и мы так поехали, как скульптура. Елизавета плыла сзади и как только меня не называла. Мне удалось освободиться от бабкиных рук уже внизу (народ смеялся над нами – такое со мной часто случается), я повернулся к Елизавете, чтобы хоть как-то ее заставить замолчать, и она сразу замолчала. Я снова отвернулся, чтобы сойти с эскалатора вслед за прыгнувшей старухой, но она (Елизавета) схватила меня за локоть, и снова я чуть не упал.