Новый Мир для Али
Шрифт:
Девушка поднялась на четвереньки. Мир покачнулся, вызвав приступ тошноты, поэтому вставать она не решилась, только развернулась лицом к поляне, чтобы видеть бой.
На правом плече Арана зияла безобразная рваная рана, рука болталась плетью. Но он всё-таки ухитрился каким-то чудом выскользнуть из-под тхинга, вскочить на ноги и достать клинок. Аля подметила, что все его оружие было исписано магическими символами.
Несколько секунд тхинг и Аран стояли друг напротив друга, молча, напряженно, словно оба готовились к прыжку. Зверь прыгнул. Мужчина не сдвинулся с места, но молниеносным
Тхинг умер, рассыпаясь в полете.
Первая мысль, все еще нечеткая и отрешенная, пришла в виде импульса: "Надо что-то сделать." Преодолевая головокружение, Аля поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к месту схватки. Из-за помутнения рассудка, вызванного шоком и ударом, Аля так пока и не осознала, что на самом деле произошло. Всё, что она видела, это раны: плохие, да что там, просто ужасающие раны, но всё же вполне поддающиеся лечению в соответствующих условиях. Надо только дотянуть до этих условий. Аля подбежала к Арану и положила его голову к себе на колени.
— Аран, — позвала она его и почувствовала движение раненого. Он все еще сжимал рукоять клинка, его пальцы дрогнули, разжались, и снова сжались, а потом он медленно открыл глаза. Из-под прищуренных век на Алю уставились два вертикальных зрачка, но у девушки возникло странное ощущение, что Аран ее не видит, либо видит плохо, потому что он поморщился, несколько раз моргнул, словно пытаясь сфокусировать зрение. Видимо это ему удалось, потому что на лице мужчине отразилось удивление по поводу того, что он видит, вернее кого. Его рука выпустила кинжал и попыталась добраться до запястья девушки, но тут же бессильно упала на землю.
— Аран! — снова выкрикнула девушка.
Уголки его губ слабо приподнялись, видимо он пытался улыбнуться, но улыбка показалась Але довольно жуткой, потому что в этот момент из его рта побежала по подбородку тонкая струйка крови.
— Помогите! — снова крикнула девушка, вскинув голову, и тут же снова обернулась к Арану. — Сейчас, сейчас все будет хорошо. Потерпи, пожалуйста, потерпи еще немножко!
Вряд ли Аран слышал то, что она ему говорила, а может слышал, но не понимал. Он улыбался! Потом глаза его закрылись, и улыбка сползла с побелевших губ.
Аля аккуратно повернулась так, чтобы оказаться лицом к лицу и стала рвать свою рубаху, чтобы сделать жгут и остановить кровь, хлеставшую из его рваного плеча. Аран с усилием открыл глаза и следил за действиями девушки молча, со странным выражением на лице.
— Нужно наложить жгут и остановить кровь… — шептала Алька, но руки дрожали.
Слабая вымученная улыбка скользнула по губам мужчины.
— Не трудитесь, Аля. Всё, что надо, чтобы облегчить мои страдания, у вас под рукой.
Он кивнул на отброшенный в сторону чехол. Аля машинально подняла его.
— Кинжал милосердия, — пояснил Аран в ответ на ее недоумённый взгляд.
Ей понадобилось пять секунд, чтобы осознать
— Нет!
— Поймите, Аля, — с бесконечным терпением в голосе сказал он, — от укуса тхинга нет противоядия. Сизергольф знал кого выпустил, тхинги слуги Тьмы, которые не просто убивают своим ядом, они уничтожают нас без права на перерождение. Если вы это не сделаете я исчезну в небытие.
Аран старался не показывать, как ему больно. Аля пыталась не думать о том, что он чувствует на самом деле — с разорванным плечом, рваной царапиной и болтающейся на одних сухожилиях кистью.
— Кроме вас, этого сделать некому, — продолжал он. — Я рискую промахнуться мимо сердца, Акио или принц… пока неизвестно где. А вам надо уходить отсюда, — он сглотнул с видимым трудом. — Я не смогу защитить вас. Скорее наоборот.
— Скажите Аран, вы меня не просто так ведь учили обращению с кинжалом милосердия?
Мужчина с болью посмотрел на девушку, — Когда вы мне рассказали ваш сон… я не мог понять… почему… чем мы с вами связаны… и я учил вас не просто так… исходя из вашего сна… я понял, что это должны быть вы… — из его рта потекла кровь и Аран захрипел.
Алька отвернула лицо и горькие слезы потекли из глаз.
— Аля… — ему удавалось с каждым разом все труднее и труднее говорить. — Помните легенду… о кровавых розах…
Аля резко повернулась, — Она убила его, чтобы он смог возродиться…
Аран попытался улыбнуться.
Аля механически вытащила кинжал милосердия из чехла, а она то думала, что оставила его там… погладила пальцами прохладный серебристый клинок, словно ища у него поддержки. Клинок молчал. Аля стукнула кулаком по земле.
«Почему я? У меня нет ни знаний, ни силы, ни права принимать такое решение. Какое я имею право распоряжаться его жизнью? Есть его вервороны, связанные с ним более тесными узами — пусть они решают. Я не умею принимать настолько серьезные решения. В конце концов, я ухитрилась безнадежно запутаться даже в собственной жизни, как я могу взять на себя ответственность еще и за чужую?!!»
Аран не торопил девушку, молча наблюдая за отражением мыслей на ее лице.
«Он не может уйти сейчас, это просто нелепо. Глупо. Нереально. Бред какой-то… Мы так многого не успели. Не сказали. Не сделали. И вот сейчас мужчина, который мне дорог, весьма недвусмысленно заявил об этом праве… а я готова ухватиться за любой, самый крошечный, самый призрачный шанс, чтобы только он остался жив. Ну, пусть он будет не со мной. Пусть. Но я буду знать, что он где-то есть, и когда-нибудь… мало ли, что может случиться когда-нибудь. Я не могу. Не могу! Почему — я?»
Тошнота снова волной подкатила к горлу.
— Я не боюсь боли, — Аран разлепил сухие губы. — Я боюсь потерять себя. Я боюсь потерять тебя! Это… страшнее смерти. Пожалуйста… помоги мне остаться собой… помоги мне вернуться…
Где-то наверху, над куполом вековых сосен, поднималось солнце. Алю начало знобить.
Аран ни жестом, ни стоном не выдавал своей боли, терпеливо ожидая, когда она примет решение. Волосы разметались по траве. Несколько спутанных, влажных от пота прядей прилипло вискам. На алебастрово-белом лице застыла маска безмолвного страдания.