Новый мир. Древние
Шрифт:
— Что за… — только и успела сказать я, когда дверь в мою комнату распахнулась, и на пороге появился Лексус.
— Саш, там стены нет! — пискнула я и указала рукой в пустоту.
Тот, не говоря ни слова, схватил меня в охапку и потащил к входной двери. Выбив ее ногой, Лексус рванул по длинному коридору в сторону лестницы. Вот только не выдержав взрыва, та частично обрушилась. Но для Лексуса сей досадный факт не стал помехой. Он, перехватив меня покрепче, перемахнул на первый этаж, после чего выбежал на улицу и отошел на безопасное расстояние. Сделал это он как раз вовремя. Наш дом начал медленно крениться,
В голове сразу всплыли воспоминания. Вот мама, папа и я наряжаем елку. Мне было семь. Это был последний наш совместный праздник. А вот я, весело смеясь, кружусь по комнате в бальном платье. Его сшили мне на заказ на выпускной. Соседка снизу, недовольная шумом, стучит по батареям, из-за чего я получаю втык от мамы. Она тогда договорилась с каким-то жутко крутым парикмахером, и он из меня сделал настоящую красотку. Через несколько месяцев мы праздновали мое поступление в университет. Я, мама и Олеся ели тортик на кухне, запивая его шампанским. Я тогда попробовала его впервые, и меня невероятно развезло. После того дня подруга еще долго подшучивала надо мной.
И теперь все осталось в прошлом. От моего дома осталась лишь груда обломков, как и от моей некогда счастливой жизни. Все рухнуло, и будущее не обещало ничего хорошего.
Всю оставшуюся ночь мы с Лексусом помогали разбирать завалы. Мужчина в футболке, семейниках и резиновых сланцах перетаскивал обломки, параллельно раздавая указания. И я в пижаме с зайчиками и махровых полосатых носочках старалась выполнять все его поручения и при этом не напороться на штырь или какой-нибудь осколок. Мы так надеялись найти хоть кого-нибудь живого. Не нашли. В доме из-за его плачевного состояния проживало человек десять. В основном одинокие старики, которым некуда было больше идти. И Лютый. Бывший зек с первого этажа. Он постоянно таскал к себе жутких типов, а потом дебоширил с ними всю ночь. Взрыв случился именно в его квартире. Из-за чего — мы так и не узнали, так как утром отправились к знакомым Лексуса.
Они жили под мостом. Веселая компания из шести человек. Двое мужчин неопределенного возраста, женщина лет сорока и трое мальчишек, беглых детдомовцев. Они радушно приняли нас и поделились одеждой и едой. Все наши вещи, деньги, документы исчезли в завалах. И мой телефон. Теперь я не могла связаться с дочерью и сильно из-за этого волновалась.
После всего случившегося, я порывалась сразу поехать к мужу, но Лексус не дал. Сказал, что в таком виде меня никто даже на порог не пустит. Но в одежде, которую мне радушно одолжила хозяйка данного жилища, я выглядела не лучше. “Да, теперь муж точно решит, что я безнадежна!” — грустно подумала я, оглядывая старую потертую спецовку, висевшую на мне как мешок, и жуткие берцы. Хорошо, что хоть джинсы были почти новыми и сели точно по фигуре.
— Пойдемте есть! — позвала нас женщина, и мы вышли на небольшую полянку. Я заняла место ближе к костру, где мне тут же сунули в руку миску с кашей.
— Лексус, дружище! Давно тебя здесь не видели! Какими судьбами? Ты же вроде дом себе нашел!
Мужчина тяжело вздохнул, а я отвернулась, пряча навернувшиеся слезы.
— А, жизнь снова дала пинка под зад! —
— А это пацаны из местного детского дома слиняли. На юг направляются.
— Понятно! А это Женя, моя соседка и подруга по несчастью! Наш дом ночью сложился как карточный домик, так что мы теперь бомжи! Хотя, я и раньше им был, так что мне не привыкать. А вот девочка расстроилась!
— Да забейте! Вы живы, и это главное! Так что не надо здесь сырость наводить! — с усмешкой сказал Шуруп и протянул мне сигареты.
Лексус перехватил руку друга и сказал:
— Она не курит. Так что давай, убирай свою отраву!
— Чувствую, если предложу твоей подопечной фунфырик, ты меня вообще в землю закопаешь!
— Ты все правильно понял!
— Ладно! Не пыли! — сказал Шуруп и поднял примирительно руки.
— Жень, в одном Шуруп прав! Мы живы! Не всем нашим соседям так повезло, ты сама видела! Так что давай, кончай истерику!
— Да, извини! Просто все так неожиданно произошло. Еще вчера мне казалось, что жизнь налаживается, а тут такой поворот. Дома больше нет, все вещи уничтожены, еще и муж наехал.
— С твоим муженьком я потом отдельно побеседую! Хватит ему над тобой издеваться. Он просто пользуется тем, что ты слабая женщина. Пусть теперь пообщается с равным соперником!
— Саш, это не он меня ударил. Я же вчера рассказывала!
— Да я не про это говорю! Ты посмотри на себя! Он же тебя ни во что не ставит! Довел до такого состояния! Ну и что, что вы разводитесь? Это не повод так обижать женщину, мать своего ребенка!
— Боюсь, ты к нему даже подойти не успеешь. Знаешь, какая у него охрана?
— Ничего, мне с головой хватит и тысячи метров!
— Ты опять? — сказала я и закатила глаза.
— А ты зря сомневаешься в нашем Лексусе! Он бывший военный! Знаешь, где служил? — вклинился в разговор Шуруп.
— Эй, стопе! Это государственная тайна! И вообще, Жене об этой моей стороне жизни знать не обязательно! — гаркнул Лексус, и на поляне воцарилась тишина.
Кто-то из подростков, примостившихся недалеко от нас, включил радио. Передавали срочный выпуск новостей. Диктор что-то взволнованно говорил об обострении конфликта между нашей страной и западными партнерами.
Поводом стала какая-то их секретная база, которую обнаружили на границе. Судя по рассказам, оттуда начался обстрел нашего военного патруля. Несколько человек погибло, из-за чего было принято решение уничтожить объект. Соседняя страна, на которой находилась данная база, боясь серьезных последствий из-за нарушения договора о мире, разрешила нашим специалистам обследовать данное место, где были обнаружены ядерные снаряды и образцы некого биологического оружия.
“Данный инцидент привел к обострению и так непростых отношений между нашими странами! — говорил какой-то политический аналитик, которому ведущий передал слово. — Что я могу сказать? Часы судного дня вчера перевели на пятьдесят секунд вперед, и до полуночи осталось всего две секунды! Если сейчас ничего не предпринять, следующего дня мы можем просто не увидеть!”.