Новый Органон
Шрифт:
Теперь подробнее о логике бэконовской индукции природных форм. Вначале Бэкон собирает некоторое количество различных случаев конкретной природы (света, тяжести или теплоты). После этого он отыскивает случаи, сходные с предыдущими, но такие, в которых указанная природа отсутствует. Потом – случаи, демонстрирующие градации степени проявления искомой природы. Затем идет сравнение всех этих совокупностей случаев, позволяющее элиминировать свойства, качества и отношения, не соответствующие исследуемой природе, т. е. не присутствующие там, где имеется данная природа, или присутствующие там, где она отсутствует, или же не усиливающиеся при ее усилении. И результате этой элиминации образуется определенный остаток, который и составляют искомую форму природы 26 .
26
См.: Субботин А.Л. Фрэнсис Бэкон. М.: Мысль. 1974. С. 91, 92.
В «Новом Органоне» Бэкон индуцирует форму тепла. Он делает это в три этапа, которые соответствуют трем последовательно располагаемым Таблицам Открытия, предоставляющим разуму примеры 27 . Примеры – это конкретные разновидности проявления тепла, посредством собирания и упорядочения которых и выявляется присущая ему форма. В первую таблицу, именуемой Таблицей Сущности, или Присутствия, вписываются все возможные позитивные примеры тепла в «самых различных материях»: солнечные лучи, всякое пламя, естественные горячие источники, горячие пары, все мохнатое (шерсть и шкура животных), подверженное сильному трению тело, железо, растворяющееся в сосуде с кислотой, спирт и т. д. Далее идет Таблица Отклонения, или Отсутствия, в которую Бэкон помещает примеры родственные тем, что представлены в первой таблице, но в которых природа тепла не прослеживается. Среди них: лучи Луны и звезд, небесные сияния, тела святящихся насекомых, испарения
27
Бэкон Ф. Новый Органон. // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.: Мысль. Т.2. 1972. С. 112.
28
Субботин А.Л. Фрэнсис Бэкон. М.: Мысль. 1974. С. 92.
29
Бэкон Ф. Новый органон. // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.: Мысль. Т.2. 1972. С. 109, 110.
30
Субботин А.Л. Фрэнсис Бэкон. М.: Мысль. 1974. С. 93.
31
Там же. С. 93.
32
Бэкон Ф. Новый Органон. // Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. М.: Мысль. Т.2. 1972. С. 115, 116.
33
Там же. С. 119–121.
34
Там же. С. 123.
Здесь мы затрагиваем проблему эксперимента – одну из важнейших для интерпретации бэконовской индукции. Согласно Бэкону, эксперимент должен быть универсальным и повторяемым. Универсальность и повторяемость – суть главные требования к эксперименту в современной науке. Вот эксперимент, который Бэкон советовал произвести, дабы доказать, что тепло создается посредством движения: «Надо произвести опыт с зажигательными стеклами. Здесь (насколько я помню) происходит следующее. Если стекло, например, ставится на расстояние пяди от зажигаемого предмета, оно не обжигает и не воспламеняет его в такой степени, как если, например, поставить стекло на расстояние полупяди и затем постепенно и медленно отодвигать его на расстояние одной пяди. Хотя конус и соединение лучей остаются тем же, но само движение увеличивает действие теплоты» 35 . Конечно, сегодня мы знаем, что в случае преломления солнечных лучей через увеличительное стекло тепло увеличивается не за счет движения. Но, тем не менее, тот факт, что для того, чтобы добиться необходимой для возгорания предмета фокусировки лучей, нужно какое-то время улавливать их, перемещая стекло, долгое время был налицо. Если принять эту логику, то данный эксперимент отвечал двум упомянутым критериям. Он мог быть повторен каждым в любом месте и в любой день летнего сезона. Однако было бы большой ошибкой увязывать бэконовское понятие эксперимента с моделью вероятностной индукции, характерной для современной науки, где эксперимент призван доказать – в том случае, если он может быть повторен – или, в противном случае, наоборот, опровергнуть – изначально выдвинутую гипотезу. Бэкон не доверял гипотезам: он называл их «предвосхищениями природы» и не допускал их использования в качестве фундаментальных переменных научного исследования. Для Бэкона эксперимент был проверкой уже известных эмпирических свойств, служившей средством их дальнейшей индуктивной проработки.
35
Там же. С. 109.
После наброска индукции тепла во второй части Нового Органона Бэкон обсуждает так называемые преимущественные примеры (Prerogative Instances), выражающие типические проявления природы, которые должны служить подсказками для тех, кто пытается систематизировать эмпирический опыт. Бэкон насчитывает их двадцать семь видов. Так, указующие или преобладающие примеры полезны тем, что они показывают исследуемую природу в ее наиболее явной форме 36 . Указующим примером тяжести является ртуть, ибо она своим весом превосходит почти все и обладает той жидкой формой, в которой эта тяжесть является наиболее очевидной. Не менее важны скрытные, или сумеречные, примеры, где природа выставляется в ее низшей силе 37 . Таковым является водяной пузырь, поскольку он представляет собой низшую степень твердости в текучем.
36
Там же. С. 126.
37
Там же. С. 128.
Но, вероятно, наиболее интересными являются примеры соответствия, согласия или подобия, поскольку они отражают зависимость Бэкона от возрожденческой символики. Вот примеры соответствия: зеркало и глаз, ухо и место, издающее эхо, ноги зверей и крылья птиц. Наряду с подобием существует и отталкивание: так, по Бэкону, холод устремляется к небу, а тепло – к центру земли в силу отталкивания противоположных природ. Примеры соответствия показывают, что несмотря на свой атомизм, Бэкон оставался сторонником алхимической концепции единства природы, раскрывающего в мистических знаках и гностических символах.
Вместо заключения хотелось бы обратиться к знаменитой технократической утопии Фрэнсиса Бэкона под названием «Новая Атлантида», опубликованной уже после смерти философа в 1627 году. Она была написана по-английски и венчает его концепцию реформы научного знания, являя собой образ ее практического социально-политического воплощения. «Новая Атлантида» – это затерянное в океане и неизвестное европейцам островное государство, смысл существования которого заключается накоплении и передаче знания. Его столицей является городок с многозначительным названием Бенсалим, во главе его стоят мудрецы, определяющие его политику и стратегию развития, исходя из технических возможностей, предлагаемых новым знанием. В этом плане можно провести аналогию между «Новой Атлантидой», «Христианополем» (1619) Валентина Андрея и «Городом Солнца» (1632) Томмазо Кампанеллы. Во всех них речь идет об идеальных государствах, управляемых философами посредством использования знания о мире. Сердцем Новой Атлантиды является учреждение под названием Дом Соломона, которое представляет собой ни что иное, как модель научно-исследовательского института, структура и функционирование которого в точности отражает выработанную Бэконом логику познания. Так, иерархия входящих в него «научных подразделений» отображает принцип «Лестницы разума», в соответствии с которым мы от отдельных эмпирических данных последовательно восходим к общим понятиям (аксиомам). К примеру, на первом (самом низком) уровне иерархии Соломонова Дома находились так называемые Торговцы Светом, которые ездили инкогнито по миру и собирали факты, на втором – Похитители, собиравшие сведения из книг,
38
Деар И. Шейпин И. Научная революция как событие. М., НЛО. 2015. С. 114.
Борис Подорога, младший научный сотрудник
сектора социальной философии
Института философии РАН.
Франциска Веруламского великое восстановление наук
Вступление
Франциск Веруламский так мыслил 39
и установил для себя такие положения, ознакомиться с которыми, по его мнению, важно и ныне живущим и потомству
39
«Франциск Веруламский так мыслил…» В 1618 г. Бэкон получил титул барона Веруламского, в январе 1621 г. – титул виконта Сент-Албанского. Английское имя Фрэнсис (Francis) по-латыни пишется Franciscus.
Убедившись в том, что разум человеческий сам себе создает затруднения и не пользуется трезво и здраво находящимися во власти человека истинными средствами помощи, вследствие чего возникает многообразное непонимание вещей, порождающее бесчисленные ущербы, – он счел необходимым всеми силами стремиться к тому, чтобы каким-либо способом восстановить в целости или хотя бы привести к лучшему состоянию то общение между Умом и Вещами, с коим едва ли сравнится что-либо на земле или, по крайней мере, что-либо земное. На то же, чтобы укоренившиеся и готовые укорениться навеки заблуждения исправились одно за другим самостоятельно (если предоставить Ум самому себе), собственною ли силою разума или благодаря помощи и поддержке диалектики, 40 не было решительно никакой надежды; потому что первые понятия о Вещах, которые Ум легким и беспечным вкушением воспринимает, собирает и накопляет и от которых проистекают все остальные понятия, порочны и смутны и неправильно отвлечены от Вещей, вторичные же и остальные понятия отличаются не меньшим произволом и неустойчивостью; откуда следует, что все человеческое мышление, которым мы пользуемся для исследования природы, дурно составлено и построено и уподобляется некоей великолепной громаде без фундамента. Ибо люди, восхищаясь ложными силами духа и прославляя их, обходят и теряют истинные его силы, каковые могли бы у него быть (если бы ему была предоставлена должная помощь и сам он покорствовал бы Вещам, вместо того чтобы попирать их необузданно). Оставалось только одно: заново обратиться к Вещам с лучшими средствами и произвести Восстановление 41 наук и искусств и всего человеческого знания вообще, утвержденное на должном основании. И хотя этот замысел мог бы показаться чем-то бесконечным и превышающим смертные силы, однако на деле он окажется здравым и трезвым в большей степени, чем то, что делалось доныне. Ибо здесь есть какой-то выход. То же, что ныне делается в науках, есть лишь некое вращение и вечное смятение и движение по кругу. Не скрыто от него 42 , на какое одиночество обрекает этот опыт и как он мало пригоден, чтобы внушить доверие; тем не менее он не счел возможным пренебречь и делом и собою самим, не отважившись вступить на тот путь, который один только возможен для человеческого духа. Ибо лучше положить начало тому, что может привести к выходу, чем вечными усилиями и стараниями связывать себя с тем, что никакого выхода не имеет. Пути же созерцания близко соответствуют путям деятельности, о которых искони говорится, что один, в начале крутой и трудный, приводит к простору, другой, на первый взгляд удобный и спокойный, ведет к бездорожью и пропастям. И вот, не имея уверенности в том, когда все это придет кому-нибудь на ум впоследствии, каковое сомнение в него вселяло то обстоятельство, что он не нашел никого, кто в прошлом обратил бы свой ум к подобным размышлениям, он решил обнародовать первое, к чему удалось прийти. Эта поспешность была вызвана не тщеславием, а заботой о том, что если с ним что случится по бренности человеческой, то все же осталось бы некое начертание и обозначение дела, которое он обнял своим замыслом; и тем самым остался бы некоторый знак его искреннего и доброго стремления ко благу человеческого рода. Всякое же иное притязание он поистине счел недостойным задуманного дела. Ибо дело, о котором идет речь, или вовсе ничтожно, или таково, что подобает довольствоваться самою заслугой и не искать награды вовне.
40
Под «диалектикой» Бэкон, как видно из афоризмов XX и LXXXII первой части «Нового Органона», понимает школьную, вульгарную логику.
41
Латинское слово «instauratio» означает «возобновление, восстановление». Но Бэкон имеет в виду не простое восстановление старого знания, а перестройку всего здания науки на новых началах, т. е. генеральную перестройку науки. Идея «великого восстановления» науки появилась у Бэкона примерно с 1583 г. К этому, приблизительно, году относится его первый опыт «Великого Восстановления», которому он дал широковещательный заголовок «Теmporis Partus Maximus», т. е. «Величайшее Порождение Времени», и который в своем первоначальном виде до нас не дошел. Самый термин «Instauratio Magna» встречается у него с 1608–1609 гг.
42
Франциска Веруламского. – Примеч. пер.
Светлейшему и могущественнейшему государю
и господину нашему
ИАКОВУ 43 , Божией милостью
Великой Британии, Франции и Гибернии 44 королю, веры защитнику и прочая
Светлейший и могущественнейший государь, твое Величество, сможет, пожалуй, обвинить меня в хищении за то, что я похитил от твоих дел столько времени, сколько потребовала приносимая тебе книга. Мне нечего возразить; ибо нет возврата времени. Но может быть тот ущерб, который понесло время, принадлежащее твоим делам, будет возмещен памятью твоего имени и славой твоего века, если только приносимое имеет какую-нибудь цену. Во всяком случае оно ново и притом вполне, хотя и списано с весьма старого образца, а именно самого мира и природы вещей и духа. Сам я (признаюсь откровенно) считаю этот труд скорее порождением времени, чем Ума. Ибо только одно в нем достойно удивления, – что кому-то могли прийти на ум начатки дела и столь сильные сомнения в том, что получило силу. Остальное же следует без труда. Но присущ несомненно случай (как мы говорили) и нечто как бы нечаянное тому, что думают люди, не менее чем тому, что они делают или говорят. Но я хотел бы, чтобы этот случай (о котором я говорю) был понят таким образом, что если в приносимом мною есть нечто хорошее, то это должно быть приписано бесконечному милосердию и благости Божией и счастливому благоденствию времен твоих, государя, которому я и при жизни служил с непоколебимым усердием и по смерти, быть может, достигну того, что твои времена станут светить потомству новым сим факелом, зажженным во тьме философии. И по заслугам принадлежит это Возрождение и Восстановление наук временам государя мудрейшего и ученейшего изо всех. Остается просьба, не недостойная твоего Величества и более чем что бы то ни было важная для нашего замысла. Она заключается в том, чтобы, многим уподобляясь Соломону – силою правосудия, мирным правлением, величием сердца, наконец превосходным разнообразием составленных тобою книг, – ты прибавил к этому, по примеру того же царя, заботу о составлении и завершении Истории 45 Естественной и Опытной, истинной и строгой (отбросившей филологию), такой, которая была бы пригодна для основания философии, короче, такой, какою мы ее опишем в своем месте;
43
Иаков I (английский король с 1603 до 1625 г.) написал несколько политических и богословских сочинений, несколько сборников стихов, поэму и трактат о шотландской поэзии.
44
Гиберния – Ирландия.
45
Слово «история» обозначает здесь не историю в современном смысле, а вообще всякого рода исследование, описание, собрание материалов и т. п.
чтобы наконец после стольких веков существования мира философия и науки более не были висящими в воздухе, а опирались на прочные основания разнородного и притом хорошо взвешенного опыта. Я дал Орудие 46 , материал же нужно искать в самих Вещах. Да хранит долго Всеблагий Всевышний Господь твое Величество.
Светлейшего твоего Величества раб усерднейший и преданнейший ФРАНЦИСК ВЕРУЛАМ, канцелларий
Предисловие
46
«Орудие» – инструмент, средство к получению истинного познания, метод.